Марита Мовина-Майорова - О, эта проза Жизни!

Постояла на месте, проникаясь пришедшей мыслью… но дальше разум не двигался! И всё же: что-то совсем неуловимое, совсем-совсем призрачное, почти бестелесное, не имеющее даже массы мысли, – как мгновенный «чирк» по стеклу, – прошлось по сознанию, оставив обнадёживающий след на спасение.

«Что это? Что это было?»

Лихорадочное мышление заплясало, пытаясь ухватить послевкусие промелькнувшего в глубине разума озарения.

«Спокойно! Иди дальше!»

Я двинулась дальше, автоматически цокая палками, перестав слышать, как те стучат по асфальтовому покрытию. Я смотрела внутрь своего разума и пыталась из его глубины достать ускользавшее…

«Подумай снова, что подумала до… – диктовала я себе в такт движению палок, которого сейчас совсем не чувствовала, – что там было?.. что там было?..»

И, то ли размеренное движение руками, толкавшее палки, то ли свой собственный мерный шаг вследствие этого, но сознание прорезалось, и я остановилась, вспомнив.

«А! – „слеза очищает“ Так… очищает… очищает… очища-а-а-е-е-ет… От чего слеза может очищать? Думай, думай! – лихорадило разум, – от чего-то внутри себя… Так! Так! Думай! …внутри себя… внутри себя… Ага… ведь слеза течёт изнутри … изнутри… так… Так! От чего же изнутри она может пытаться очистить меня?..»

И тут яркая вспышка озарила сознание:

«Боже! Ну, конечно! От СКВЕРНЫ!»

И я начала новую жизнь – жизнь очищения от скверны.

День первый.

Я стояла у окна на кухне и любовалась первозданной белизной выпавшего за ночь снега. Там, за окном, не только блистал снег, но и скромное зимнее солнце, явившее свой лик впервые за прошедшие два зимних месяца, розовело на стеклах окон домов напротив.

«Красота, да и только! Теперь начну жить и радоваться!»

Вхождение в новую жизнь потребовало от меня бескомпромиссного взгляда в глубины своего существа. Этот бескомпромиссный взгляд убедил меня, что пришедшее накануне днём озарение о скверне внутри себя, не расстроило и даже ничуть не огорчило! Как раз наоборот – почти счастье испытывала я теперь, впрочем, так же, как и в тот судьбоносный момент.

Потянувшись мечтательной улыбкой к солнцу, продолжила внутренний монолог: «Я распознала неприятеля внутри себя. Начало положено. Осталось теперь только выяснить, какой это неприятель, какую такую скверну я ношу в себе». Продолжая умиротворённо улыбаться, я перевела взгляд на укрытый девственным снегом газон под своим окном и увидала, как прямо по «первозданной, девственной белизне», импозантно одетая собачница выгуливает своё «чадо»! «Чадо» как раз в этот момент задрало заднюю ногу и облегчилось на ствол старой берёзы под моим окном.

На «первозданной и девственной» остался широко расплывающийся, тёмно-жёлтый след.

«Чтоб..!» – я с отвращением задёрнула занавеску. Умиротворения как не бывало.

Пришлось вернуться в комнату.

«Ну вот что за уроды! Обязательно нагадить нужно на светлое и чистое!»

Усевшись в кресло, я почувствовала, как раздражение начинает свою подрывную работу изнутри.

«Чтоб вас всех! – в сердцах обратилась я к невидимым собачникам. – Чтоб…» – и подхватившись из кресла, нервно начала перемещаться по комнате, стараясь при этом не глядеть в окно и справиться со вскипавшим в крови гневом…

…Постепенно эмоции приутихли. Я вернулась в кресло и всё-таки заставила себя обратиться к своему – к насущному.

«…и это, явно, не пищевая скверна, – продолжила я свои размышления, – нет-нет – это не пищевое… Я же веду здоровый образ жизни. Тогда… Что же тогда?..»

В комнате притемнилось. Это питерская пасмурность снова заволокла солнышко, и оно, похоже, решило не сопротивляться.

Не сопротивляться и не упорствовать больше решила и я. Совсем уже было собралась пойти чайку попить, как новая мысль заставила меня снова опуститься в кресло.

«Скверна-то эта, должно быть, таится в моём поведении! – подумала вдруг, – … или в мыслях… Ну что ж! Тогда поглядеть за собой надо, – с облегчением, но, не переставая при этом быть в тонусе, констатировала я. – Поглядеть надо, откуда у этой заразы ноги растут».

И стала я за собой «глядеть».

И доглядела-таки!

День второй… день третий…

«Пойду, пожалуй, почту гляну. Пора квитанциям за квартиру прийти».

Я накинула на плечи шаль и открыла дверь, собираясь выйти на лестничную площадку. А там сосед, как всегда, вонючую папироску смолит нещадно! И я уже было рот открыла, чтобы…