Марита Мовина-Майорова: О, эта проза Жизни!

Иллюстратор М. Мовина-Майорова

Редактор Б. Майоров

Дизайнер обложки Рисунок для обложки выполнен автором сборника Маритой Мовиной-Майоровой

© Марита Мовина-Майорова, 2021

© М. Мовина-Майорова, иллюстрации, 2021

© Рисунок для обложки выполнен автором сборника Маритой Мовиной-Майоровой, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4493-0978-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уже много лет мне не удавалось справиться с какой-то странной и, можно сказать, необъяснимой проблемой моего организма.

Эта проблема возникла не сразу, а как-то подспудно пробивала себе дорогу несколько лет.

А началось всё так.

…Как-то по осени, я ни с того ни с сего и ни по какой видимой причине, начала поправляться.

С неприятным удивлением наблюдала я за набором веса.

Что делать?

Первое, что пришло в голову – быстренько отказалась от сладкого-мучного, потом – от жирного-солёного.

Безрезультатно!

Добавила к этому упражнения всякие-разные.

Эффект тот же – ничего!

Наконец начала ходить пешком по целому часу каждый день.

Бесполезно – ничего не помогало! ничего!

И тут я вспомнила Вальку…

1.

За окном вагона мелькали питерские болота и худосочные кустики. Поезд уже выбрался из стеклобетонных построек города и скорым ходом продвигался в сторону… – я ехала в Литву.

Не была я там с того времени, как появились границы между, до того – очень братскими – союзными республиками, то есть – лет эдак двадцать.

Что я там хотела увидеть или найти сейчас – мне самой было непонятно. Но, как магнитом, все эти годы меня тянуло туда – в такую далёкую теперь – зарубежную – страну. Никаких связей с бывшими одноклассниками у меня не осталось. Интернет я не признавала, социальные сети и скайп – тоже. Живое общение, или, уж, в крайнем случае, письма. Но не интернет. И потому я понятия не имела, что и как там у школьных друзей, из тех, понятно, что остались в Литве после развала бывшей многонациональной нашей Родины – Советского Союза.

Итак, ехала я в Литву. Отстояла для начала в волнующейся очереди у литовского консульства, заполнила нервной рукой (чтобы, не дай бог! не ошибиться) все бланки, сфотографировалась и уплатила страховой взнос.

Не первый раз я ехала за границу и оформляла документы, но так как в этот раз – никогда ни волновалась. Может оттого, что в очереди тоже волновались, обсуждая двойное гражданство, которое сначала дали в Литве, теперь отменили. А может, некоторые, из стоявших в очереди, тоже, как и я, первый раз за последние десятилетия собирались к себе на родину, как не известно – куда, и тоже волновались.

…Ехала я в купе с тремя литовками. Те всю дорогу быстро-быстро, как кажется всякому непонимающему чужой язык, разговаривали между собой. Почти ничего я не понимала, но, похоже, обе они были в Питере не просто так, а «за товаром» и, к тому же – из одной деревни под Вильнюсом. Мне даже показалось, что название деревни вспомнила.

Сидела я молча, поджав под себя ноги, и до самых потёмок мирно глядела в окно. Ближе к вечеру за ним стали появляться более густые заросли, а рано утром, когда открыла глаза, потому что снова, по-литовски, затараторили попутчицы, за окном уже проплывали так любимые мною с детства могучие ели и стройные высокие сосны.

Литовки начали собираться, и я вышла в коридор, чтобы не мешать.

Как же любила я эти пейзажи! Как же скучала по ним столько лет! А Тамарка ещё говорила: «Подумаешь, Литва! Вон под Питером сколько лесов! Они, что, не такие, как твои любимые? Очень даже красивые!»

Понятное дело: всякий кулик своё болото хвалит. А Тамарка выросла на этих болотах. Может, где и были леса, а они, конечно, были, особенно в сторону Сиверской и под Лугой, но не те они были, не те! И когда кто-то из Питерских знакомых, так же, как и Тамарка, не понимая моей привязанности к природе Литвы и зачарованности тамошними лесами, говорил почти что словами Тамарки, всегда вспоминала я где-то прочитанное и отвечала: