Марита Мовина-Майорова - О, эта проза Жизни!

Говорить о том, что вот уже два года доучиваю литовский язык, не захотелось, и потому, улыбаясь, продолжила:

– Конечно, ты-то уже двадцать лет по-литовски должна говорить, иначе ведь тебе здесь никак, я понимаю. Куда же мне с тобой тягаться! Вот и Ирка молодец! Освоили вы этот язык. А я – так – балуюсь. – Обниматься-целоваться с бывшей подругой, как при встрече с Иркой, мне вдруг почему-то расхотелось.

– Пойдём, прогуляемся. Чуньку заодно выгуляем. Потом ко мне зайдём, посмотришь, как живу, – совсем обыденно, словно и не было двадцати лет разлуки, кинула Валька.

Я бросила взгляд на дрожавшую неизвестно отчего крохотную собачонку и подумала: «Да уж, собачище! Такую обязательно выгуливать надо, а то она на горшок дома сходить не может». Совсем не присущ мне цинизм в отношении животных, но и не свойственно мне сюсюканье с ними. А кроме того, не заметно было, чтобы и Валька очень уж трепетала сердцем в отношении собачонки.

– Конечно, пойдём прогуляемся. Хорошо тебе здесь жить: и лес, и река рядом. Вот и собачку есть, где выгуливать. Не то что у нас в Питере – все тротуары и газоны загажены.

Валька без слов согласно кивнула, видимо, понимая проблему мегаполиса, и потянула за поводок.

И мы пошли по бывшей просеке в сторону новостроек, где теперь жила моя бывшая подруга.

Квартирка была двухкомнатная, и хотя небольшая, но просторная. Ничто не захламляло её пространство, а на большом балконе – почти лоджии – стояли вынесенные из комнат горшки с кактусами. Их было огромное множество, и я с удивлением спросила:

– Как ты умудряешься их выращивать? Я попробовала один раз, они у меня все усохли или сгнили.

Валька по-учительски строго посмотрела на меня и с достоинством, делая упор на назидательность, ответила:

– Так уметь же надо. Видишь, на балкон на лето выношу горшки, закаляю. Ну и всякое такое. Чего я тебе рассказывать буду, ты же всё равно не будешь этим заниматься.

Пришлось про себя с этим согласиться, потому я просто промолчала.

Бывшая закадычная подруга была не очень многословна, угощение тоже было, опять же, по-европейски упорядоченным, но я и не собиралась никого объедать, хотя под ложечкой уже сосало. Но решила потерпеть, надеясь «после гостей» зайти в магазин, накупить всяких-разных литовских сыров и колбас, чудесного молока и главное – литовского ржаного хлеба с тмином, а потом со всем этим богатством пойти в лес, на берег реки и там уж вовсю «оторваться»! А сейчас, как говорится, «и на том спасибо!»

Разговор чуть оживился после того, как Чунька начала прыгать на стол, а Валька строгим голосом принялась её воспитывать. Я поинтересовалась собачонкой – кто она и откуда, узнала, что собачонку эту всучила на воспитание ей сестра Лидия.

Я хорошо помнила эту худющую и остроносо-длинноносую Лидию, очень намного даже старшую сестру Вальки, которая всегда – в те давнишние школьные наши времена – была занята чем-то и на самом деле была очень доброй и приветливой. По вечерам, когда мы с Валькой сидели, уютно устроившись на панцирной, много чего повидавшей промятой кровати, и говорили «за жизнь», напротив нас, на такой же старенькой и промятой кровати, сидела Лида и что-то шила. Помнится, это были тряпичные куклы в национальных литовских костюмах – маленькие и очень натуральные, – которые она сдавала в местный сувенирный магазин, и таким образом помогала отцу прокормить довольно большую их семью – мама занималась хозяйством. Лида никогда не вступала с нами в разговор и, кажется, даже не слышала, о чем мы с Валькой вели наши задушевные беседы.

Так вот, Валька взяла собачонку на воспитание у Лидии, поскольку её, Валькин сын, умница-разумница, (замуж она всё-таки вышла, но десять лет назад мужа похоронила), толковый программист, получил по контракту в Германии хорошую работу. Поработал, да так и остался – женился на немке. Он регулярно звонил матери и присылал материальную помощь – европейских пенсий на прожитьё было маловато, – об этом мне и Ирка мимоходом посетовала.

– Ну, а как в общем и целом жизнь? Ты-то здесь не одна, всё-таки – Лида рядом.

– А что Лидка? У неё своя семья. Забот полон рот. Здоровье не ахти какое – помнишь ведь, всегда она вкалывала.

– Помню, конечно… А у тебя со здоровьем как?

Валька на минуту задумалась и неохотно произнесла:

– Не очень у меня со здоровьем…

– А что так, серьёзное что-то?

– Как сказать… серьёзного ничего нет. Да только… у меня… давление, что ли, врачи говорят… Вот таблетки, пока простые совсем, выписали, чтобы жидкость в организме не скапливалась – мочегонные. Похудела я на них, а до того полная была. Теперь легче и ходить, и дела домашние делать стало…