Забравшись на высоту и пристегнувшись, я выкидывался на внешнюю сторону и протягивал эти болты один за одним, упираясь ногами в балки. Я любил это занятие потому, что чёрные мысли не грызли меня в это время. Но, пролетавшие мимо, жд экспрессы стучали своими колесами – неудачник, неудачник, неудачник… В глубине души я понимал, что это, увы, так. Неужели всю жизнь крутить болты, жрать и срать, Жизнь стучала колёсами мимо. Я не мог зацепить её там – на верхотуре. Но всё яростнее рвал рукоятку ключа! Не знаю, сколько тысяч гаек я дожал…
Решение созрело месяца через два-три. Мне нечего терять – бегу на запад! Нет, не потому, что я не любил Россию и хотелось чего-то лучше, нет не поэтому. Просто не мог найти своё место в системе. Возможно я сам виноват, не спорю. Желание было самое простое и прозаичное: остаться отказником, устроиться на большой океанский круизник, хоть посудомоем, и, напоследок перед смертью, (я так искренне считал) увидеть мир!
Цель была поставлена, задача ясна, методы достижения желанного просматривались.
Я работал на рабочей сетке, просто работяга с дипломом, таких принимали в КПСС без проблем. Вступлю в партию, а, получив партбилет, тут же в профком зайду и попрошу тур. Путевку в Польшу. Как из-неё рвануть дальше представления чёткие имел. Но то, что в моей голове складывалось логично и просто, на деле оказывалось не совсем так.
Ровно через год по трудоустройству (это был минимальный срок для ознакомления с личностью), я подал заявление и был тут же принят кандидатом в члены. А ещё через месяц, я, как бы нехотя, заглянул в профком и, неспешно рассуждая куды бы поехать и чобы посмотреть, выбрал Польшу. Мне, конечно, сказали: “ Да!», но через пару недель вызвали и огласили, что для начала предлагают мне съездить в ГДР, или Болгарию, Польша пока никак… Это был почти крах! Ни ГДР, ни Болгария меня не интересовали, оккупационные страны откуда точно не вырваться!
Но я справился с ситуацией, вспомнив о своей Ленинградской знакомой. У неё близкие родственники в Швеции, и она могла сделать туда гостевую. Швеция стала моей вожделенной страной грёз. Оттуда не выдавали… И, договорившись с ней, мы заключили фиктивный брак.
Я мысленно прощался с Родиной, прося прощение у Неё и у своей Матери. Мне оставалась две-три вахты, но тут случился казус, всем известный непредвиденный форс-мажор. Меня профилактировали спецслужбы, другого объяснения нет. Я попался, как лох на мелочи. Уголдело с немалым сроком вот-вот должно было вспыхнуть. И Жизнь погнала по коридору к военкому…
Об этом ведь не скажешь в прокуратуре. И я повторил ещё раз более уверенно:
– Доброволец я. Сам попросился. Жаль в Афган не взяли.
– Ну-ну, – и майор задал свой второй вопрос, от которого мне стало хуёво. – Скажите мне, а кто провел двести пятьдесят метров подъездных путей к овощному складу номер два плодоовощной базы.
Примерно три месяца назад бригадир химиков Мишаня предложил мне халтуру от своих знакомых шабашников армян, сделать из своего материала участок подъезда к складу и врезать стрелку – несколько тысяч рублей. Вечером я посоветовался с Бычей, и тот сказал: «Дело!» Потом Быча поговорил с политруком, и Саша пообещал не замечать этого.
Клянусь, мы ничего не положили в свои карманы, всё пропили. Как только деньги за халтуру были получены, из батальона один за одним поехали проверяющие: комбат, его замы и прочее. Стандарт встреч был один. На сутки проплаченная сауна, богатый стол в местном кабаке и ящик коньяка с собой до дому, как сувенир. В этот период службы меня любили все. Предлагали остаться на кадровую, а затем и в военную академию. Рота поднялась до третьего показателя по бригаде.
– Ни как нет, не знаю кто строил! – Мои пересохшие губы едва открывались, а язык с трудом шевелился от сушняка и стресса.
Майор продолжал меня пытать и задавал вопрос за вопросом по существу.
Когда он спросил, кто вчера командовал разгрузкой шпал, на меня повеяло тюрьмой…
Но я не сдавался и отрицал ВСЁ!
Мне казалось, что вот-вот он вызовет часовых и на мне застегнут браслеты. Но этого на удивление не произошло. Прокурор смягчился и расстался со мной с улыбочкой, попросив, на всякий случай подготовить документы о всех полученных стройматериалах, а также отчеты о выполненных работах для возможной когда-нибудь проверки-ревизии.
Это был пиздец!
Я никогда не задумывался сколько десятков вагонов шпал и щебня мы уничтожили, ссыпая в обрыв. Сколько новых полученных рельсов попилили для металлолома под девизом: «Даешь БАМовское звено!» Без счета, но батальон по сбору металла занял второе место, и комбат лично мне жал руку. Конечно, он знал обо всем. Я понял, что возник вопрос. А кто будет отвечать? И почуял – круг замыкается на мне.
Читать дальше