Софина Райз - Шоколад с морской солью. Книга II

– Так вот, твоя мама была очень хорошей, она была доброй, и ангелы забрали её с собой. Мама сама стала ангелом, и у неё теперь тоже есть крылья, а ещё она будет к тебе прилетать каждую ночь… Она будет сниться тебе по ночам и приходить, когда тебе будет нужна её помощь.

– Разве днём я её больше никогда… никогда-никогда не увижу? – девочка горько заплакала. Она спряталась от всех, закрыв лицо маленькими ладошками, и затряслась словно от сильного внезапного испуга.

Луис прижал ребёнка к себе, погладил по голове и ласково прошептал: «Малышка, не плачь, пожалуйста, мама не ушла. Она рядом. Её трудно увидеть, но она смотрит на тебя и очень, очень расстроится, если ты будешь так сильно плакать…» – закончил свой нелёгкий монолог Луис, едва сдерживая слёзы. Его душу больно царапала ложь… Он не верил ни в Бога, ни в Ангелов, ни в Демонов… Всё, что знал Луис в этот момент: жизнь – это проклятая мышеловка, в которую попадают самые неопытные и беззащитные мыши, и что все, кто пока ещё жив и беззаботно разгуливает, виляя сытым брюхом, – скорее всего, изворотливые подлые крысы, с которыми нужно держать ухо в остро. А малышка Эмилия… она же совсем одна наедине со своим горем и безрадостным сиротливым будущим.

– Дядя, мама, правда, будет прилетать ко мне по ночам? – распахивая ладошки, будто выпуская из рук невидимого мотылька, тихо всхлипнула девочка и посмотрела в глаза Луису. Да так проникновенно и искренне, как только могут совсем невинные доверчивые дети.

– Конечно, будет, мама тебя не оставит, – кивнул взрослый мужчина и снова ощутил царапающую боль в груди.

– Как тебя зовут? – Эмилия обняла его за шею и благодарно, крепко-крепко прижалась к его плечу… Уткнулась мокрым носом и засопела, словно ёж.

– Зови меня Луис, мартышка. Я… я здесь вроде случайного зашедшего на чашечку кофе доброго волшебника, который умеет делать фокусы и всегда угощает красивых девочек мороженым, конфетами, газировкой… Хочешь чего-нибудь ванильно-шоколадного или тебя сначала накормить омлетом? – он широко, по-доброму улыбнулся малышке, подмигнул, состроил смешную физиономию и потащил за собой на кухню.

– Да, дядя Луис, я очень голодная. А ещё хочу мороженого, – тихо произнесла Эмилия, неловко карабкаясь на высокий барный стул.

– Окей, позавтракаем, а потом пойдём в магазин и купим тебе всё, что пожелаешь. Идёт? Только обещай больше не плакать. У меня от твоих слёз чай стал солёным-пресолёным, – и Луис смешно скривился, делая глоток из своей чашки.

– Вы шутите, – уверенно сказала девочка. – Я не наплакала в вашу чашку ни единой слезинки!

– Неправда, ты ревёшь почти целый час и у меня уже тоже потекли слёзы… Если ты перестанешь плакать и улыбнёшься, мой чай снова станет сладким, – он смотрел на неё, но видел только свою умершую сестрёнку. У неё были такие же огромные небесно-голубые глаза… «Господи, ты безнравственно несправедлив к ней. Будь ты… если вообще существуешь!»

Девочка улыбнулась и кивнула.

– Луис, а ты включишь мне мультики?

– Конечно, мартышка, – улыбнулся он, ощущая на языке вполне реальные острые крупинки соли…

Мартышка, – именно это ласковое имя будут дарить Эмилии самые близкие люди и все, кто её по-настоящему любят… Все, с кем ей предстоит расстаться навсегда.

Спустя час девочка уснула на диване. Луис сидел рядом и нежно водил рукой по её мягким белокурым вьющимся волосам. Из спальни показалась Эва и знаком пригласила пройти к себе.

– Спасибо, Луис. В смысле, спасибо, что поговорил с ней, у меня бы так точно не вышло. Не умею и никогда не умела разговаривать с маленькими детьми. Ненавижу делать вид, будто я сладкая фея из мороженого с сахарными узорами на крыльях. Наверное, дети вообще не мой случай. Кстати, ты должен кое-что знать о ней. Эта самая девочка словно проклятье для близких. Нет, я серьёзно. Из-за этого ребёнка моя сестра лишилась карьеры, из-за неё мы с Камиллой столько лет не общались и наконец из-за неё, мелкой избалованной мерзавки, моя сестра вчера погибла. Нынешним утром она появилась в моей жизни, чтобы и её разрушить до основания!

– Что ты говоришь? Опомнись! Она же ребёнок! – запротестовал мужчина. Его покоробили отнюдь не слова Эвы, но то каким именно презрительным равнодушным тоном она их произнесла.

– Нет, это ты, милый добрый дядюшка, не понимаешь! Девчонка действительно приносит несчастье. Если бы не она, моя сестра была бы жива. Детектив сказал, что эта капризная тварь потребовала купить ей мороженое, в тот самый момент когда на улице началась перестрелка, – не унималась Эва.