Софина Райз - Шоколад с морской солью. Книга II

Одежды на нём не было, взъерошенные волосы неряшливо спадали на лоб, а выражение растерянности на лице говорило о его сильном испуге. Он окончательно пробудился, и только на его гладко выбритой щеке алел глубокий след от подушки, что глубоко впечаталась в его усталое забытье: мужчина не спал так крепко второй месяц кряду. Словно волк, он метался от логова к логову, скрываясь, путая следы и опасаясь за свою жизнь… Проклятый телефонный звонок разразился автоматной очередью у самого его уха и разбудил тревожный ум предчувствием неминуемой беды. Весь красный от напряжения, он, шумно дыша, настойчиво протянул любовнице телефонную трубку и сурово скомандовал: «Сейчас же возьми, полиция. Ну же!» В голосе этого сильного мужчины Эва явно расслышала вибрацию наспех замаскированного страха и невольно встревожилась. Послушно приложила трубку к уху.

– Да, слушаю. Эванджелина Муньес, – испуганно ответила девушка и внимательно прислушалась к жёсткому хриплому голосу. Молча закивала. Побледнела и затаила дыхание. Пауза. Всего мгновение – и телефон выпал из рук, глухо ударившись о синий кафельный пол. Разлетелся на множество бессвязных частей и жалобно застонал короткими гудками.

– Эва, что они сказали? Спрашивали обо мне? Отвечай, ну же! Не томи, – с неимоверным усилием сдерживая беспокойство, Луис вопросительно впился взглядом в застывшие и бесцветные от ужаса глаза подруги. Тщетно. Она напряженно молчала. Молчала так, будто секунду назад умерла. Дыхания слышно не было. На безупречном фарфоровом лице прелестной статуэтки застыл не моргающий взгляд, выражая непонимание и ужас.

– Эва, детка, что произошло? Ты в порядке? Да не молчи ты!!! – Луис с силой встряхнул любовницу за плечи и попытался привести её в чувство, но не вышло. Плечи Эвы показались ему холоднее гранитного камня, хотя при этом она совершенно не дрожала и лишь расслабленно, словно в анабиозе, равнодушно смотрела сквозь него.

Самообладание Луиса раскрошились под тяжестью молчания, и он решился на отчаянный шаг… Пощёчина! Она вышла несильной, однако левую щёку девушки тут же залил густой румянец, а глаза от неожиданного хлопка густо заморгали. Эва гневно посмотрела в глаза обидчика и не раздумывая вернула пощёчину обратно.

– Луис! Да ты в своём уме?! Как ты посмел поднять на меня руку? – возмутилась Эва и, оттолкнув его от себя, принялась с силой тереть кожу на щеке. – Псих ненормальный, у меня завтра спектакль!

– Прости, прости, я просто не знал, как привести тебя в чувство, – извиняющимся голосом бормотал испуганный мужчина.

– Болван! В кране полно воды! Ума не хватило?! И запомни раз и навсегда, красавчик, если ты ещё хоть раз поднимешь на меня руку, обещаю… Нет, клянусь, он станет для тебя последним! – жёстко выругалась Эва и уже более спокойным тоном сухо произнесла: «Не переживай, ты им пока не нужен. Следователь звонил сообщить, что вчера вечером убили мою Камиллу. Кто-то застрелил её прямо на улице. Взял и застрелил, словно дворнягу бездомную… Камилла… сестричка… Я не верю в это, Луис. Ни за что не хочу верить! Только не она… Только не моя Камилла…» – она громко разрыдалась и, раздавленная своим горем, безвольно стекла на пол.

Луис в растерянности смотрел на то, как полуобнажённое тело его любовницы вздрагивает от плача, свернувшись комочком на мокром полу. Он присел на корточки рядом и одной рукой обнял худенькие плечи, а другой попытался потянуться и собрать угрюмые останки телефонного аппарата, что монотонно гудели в тёмном углу под раковиной. Такую Эву Луис прежде не знал… По правде сказать, она и сама не знала, что умеет так искренне и горько плакать. То была первая в жизни истерика Эванджелины Риверу Муньес. В день, когда умерла мать, девочка не проронила ни единой слезинки. Да и о ком ей было плакать, ведь та так подло предала их с сестрой, трусливо уйдя из жизни воскресным днем накануне Рождества. Зои не оставила детям после себя ни единой капли сожаления – предала. Когда же из жизни ушёл отец, Эва лишь напряжённо молчала, стоя у открытого гроба и не понимая, как ей дальше быть. Затем равнодушно бросила тёмно-бордовую розу на лацкан чёрного пиджака. Попрощалась парочкой банальных пустых фраз и, не угадывая в исхудалом бледном лице ни единой родной чёрточки, молча отошла к тем немногим, кто пришёл его проводить. В душе при этом не было скорби, ибо отец тоже их предал. Сейчас же всё было иначе. Узнав о внезапной, несправедливой кончине сестры-близняшки, её сердце обливалось не просто слезами – оно тонуло в горьком отчаянии чего-то ужасающе непоправимого. Всепоглощающая пустота заполнила всё существо девушки, потому что не стало на Земле последнего самого дорогого сердцу человека – Камиллы, её собственного зеркального отражения. Навсегда исчезла воплощённая в прекрасном теле доброта с улыбкой ангела на усталом лице. Её больше нет… Нет единственного родного существа в целом Мире. Нет сестры!!! Как же так?!

Читать дальше