Дарья Щедрина - Чужие окна. История одной подлости

Она повесила зимнее пальто на вешалку, с трудом стянула с ног сапоги и прошла на кухню. Надо было готовить обед к возвращению сына с работы. В последнее время он часто задерживался, провожая свою девушку Олю. Но Клавдия Валентиновна, сидя за накрытым столом и глядя в окно, утешала себя: может быть, Дима женится, внуки пойдут. Ах, с какой радостью она бы возилась с малышами!

В замке повернулся ключ, и пожилая женщина встрепенулась от своих дум, вскочила из-за кухонного стола и радостно бросилась в коридор встречать пришедшего.

– Вернулся, сынок!

Клавдия Валентиновна, не сдерживая счастливую улыбку, бережно смахнула с куртки Вадима не успевшие растаять снежинки, на глазах превращающиеся в светлые прозрачные капли.

– Как прошел день?

Снимая верхнюю одежду, сын рассказывал:

– Да как обычно. Зима. Лыжная подготовка. Готовимся к школьным соревнованиям по лыжам. А у моих толстячков, представляешь, ни у кого своих лыж не оказалось! В воскресенье повезу их всех на турбазу за город. Я с Сашкой Тимофеевым договорился. Одноклассника моего помнишь? Турбаза «Сосновая» принадлежит его отцу. Там есть все для спорта и отдыха. Поедем, возьмем лыжи и пробежимся по свежему снегу километров пять. -Вадим по дороге на кухню завернул в ванную, вымыл руки. – Может удастся уговорить, и Оля с нами поедет? Природа, лес, свежий воздух – что еще нужно для хорошего отдыха?

Войдя на кухню, Вадим восхищенно улыбнулся.

– О, мои любимые щи?

– Да, сынок, специально для тебя варила. Садись за стол. Я и котлетки твои любимые пожарила.

Матушка суетилась, выставляя перед сыном свои разносолы. А Логинов с явным удовольствием принялся за обед.

– Ммм, как вкусно! – промычал он, блаженно прикрыв глаза, с полным ртом.

– А я знаешь кого сегодня на улице встретила? – Клавдия Валентиновна присела за стол напротив сына. – Бориса Ефимовича, профессора из нашего педагогического.

– И как поживает мой любимый профессор? Ох, много кровушки он у меня попил, пока я учился. Но я все равно люблю и уважаю этого чудного деда. Как он?

– Хорошо. Передавал тебе привет. Мы же с ним вместе еще в школе учились, так что он мой однокашник.

– Я знаю.

– Обсуждали твою победу на конкурсе.

Логинов бросил на мать недовольный взгляд и снова сосредоточился на щах.

– Мам, ну зачем? Со всеми родственниками, друзьями и соседями уже обсудила, теперь переключилась на однокашников?

– А что ты удивляешься, Дима? Город у нас небольшой, хоть и краевой центр, все друг друга знают. А ты теперь для горожан – человек года! Все тобой гордятся. И Борис Ефимович тоже. Он, кстати, предложил тебе пойти в аспирантуру, написать диссертацию.

– Диссертацию? – Вадим отложил ложку на стол. – Там же кандидатский минимум придется сдавать. А с английским у меня не очень.

– Ничего, сынок, ты же у меня умный, упорный, целеустремленный. Уж если поставишь перед собой цель – обязательно добьешься, – с уверенностью заявила Клавдия Валентиновна.

По выражению лица сына она поняла, что эта мысль запала ему в душу. Вадим отвлекся от еды и задумчиво посмотрел в окно. Спустя пару минут произнес:

– С другой стороны, не боги горшки обжигают. Надо будет заняться и подтянуть английский.

– Конечно, сынок! – обрадованно кивнула мама.

А Логинов принялся размышлять вслух.

– Может Борис Ефимович прав? Советская педагогическая школа, которую он олицетворяет, увы, но по естественным причинам уходит в прошлое. Нужны новые силы, свежие, готовые не только себе пробивать путь по карьерной лестнице, но и что-то менять в педагогике. А у меня уже и опыт есть, и знания, да и сил, думаю, хватит на борьбу с бюрократической машиной. – Логинов шутя продемонстрировал тренированный бицепс. – Позанимаюсь чуток английским, чем там еще надо? И пойду с сентября в аспирантуру, раз предлагают. Вот только как Оля на это отреагирует?

– Ну, – глубокомысленно заявила матушка, – если она тебя любит, то должна не препятствовать, а гордиться таким женихом.

– Свадьбу придется отложить… – Вадим с сомнением покачал головой.

– А ты уже ей предложение сделал? – испугалась мама и прижала руку к сердцу, чувствуя, как оно забилось в ускоренном темпе.

Оля ей нравилась и… не нравилась одновременно. Что-то за ее скромностью и застенчивостью скрывалось, а что – Бог знает! Но Клавдия Валентиновна убеждала себя в том, что просто испытывает материнскую ревность, опасаясь, что будущая невестка вытеснит ее совсем из жизни сына.