Надежда Нелидова - Ивушка плакучая

Шашлык выглядел обильным и аппетитным. Но когда начали есть – половина мяса оказалась выкрашенными в оранжевом соусе и восточных приправах кусками толстого сала. Стало неприятно из-за обмана. Половину выплюнули в салфетки, Андрей вызвал официанта, выговаривал, тот пучил глаза и темпераментно махал руками.

Тут вошли и заняли столик в углу громкоголосые мужчины. Здоровались с хозяином и официантами за руки, хлопали по спине. Им вынесли целый поднос – не вооружённым глазом видно, чуть обугленного прекрасного мяса, щедро усыпанного зеленью.

Стало ещё противнее, так что отодвинули недоеденный «шашлык» и пообещали больше сюда ни ногой. Обратную дорогу молчали – а что тут говорить? Вася было начал распространяться насчёт ненавязчивого сервиса – Ирка оборвала: «Помолчи, а?»

***

В последнее время Лизе снился один и тот же сон. Будто они с Андреем припарковались у супермаркета. Неудачно: нужно выезжать на оживлённую дорогу, с водительского места обзора нет из-за «катафалков»: тонированных джипов слева и справа. Как всегда в таких случаях, Лиза, вздохнув, выбирается из нагретого кресла и идёт работать навигатором. Маячит руками: мол, всё чисто, образовался безопасный промежуток.

Андрей рывком дёргает машину, едет прямо на неё и… не останавливается. Лиза хочет крикнуть и не может. Андрей выжимает газ, и глаза на каменном лице у него неподвижные, остекленевшие. А на Лизином законном женином месте торчит Ирка. Авто наезжает, толкает капотом Лизу… Она просыпается.

…Грязная обломанная ива по-прежнему торчала в воде – и уже стало понятно, что ничто её не вырвет из родной земли, что льдина скорее растает, чем ива сдастся. Изодранное дерево отряхнётся, выпрямится, пустит новые ветки и будет расти дальше, разве что согнётся сильней под углом.

Резко похолодало, напоминав о ранней весне. Скукожившееся, покрасневшее солнце уже прощально скакало на верхушках зубчиках елей, как мячик на заборе. Лиза передёрнула озябшими плечами:

– Как хотите, пора домой. Мы здесь уже с полудня.

– Ещё чуток подождём, – решил Андрей. – Когда я час назад предлагал ехать – ты отказалась. Я тоже принципиальный и не собираюсь идти на поводу женских капризов.

Это была правда – Андрей недавно смотрел на часы и торопил домой. Но тогда ещё было солнце и желудок грело кислое вино из шашлычной. Вася тоже заикался что-то насчёт дома – но кто его будет слушать?

Ирка канючила, умоляюще складывала ладошки домиком: «Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ещё немно-ожко!» Детское, кукольное её личико сделалось таким, будто она вот-вот заплачет. Вот от таких баб сходят с ума мужики, всё на свете отдадут, чтобы затащить в постель. И по всему выходило, что Лиза – тиран и деспот, бездушная бой-баба – а Ирка бедная овечка.

Да эта овечка всю жизнь только тем и занималась, что гектары вокруг своими копытцами вытаптывала, цветущие и плодоносящие луга превращала в безжизненные пустыни. Лиза задумалась: можно ли было назвать цветущими лугами их с Андреем отношения? Можно. Пока не появилась эта.

***

Дети. Сын сказал, что не оставит отца. В нём уже проглядывал будущий Андрей. Дочка, напротив, объявила бойкот отцу, демонстративно вскакивала из-за стола и хлопала дверью, запиралась в комнате. Женская солидарность против мужского предательства. Семья, разорванная пополам шалой бабёнкой. Лиза как-то видела в застолье: Ирка рвала булку своими чистыми розовыми пальчиками и запихивала куски в крошечный, влажный, блестящий от слюнки рот.

И вот этой бросить под ноги пятнадцать лет жизни, счастье детей?! Видимо, и у Андрея включились мозги. Просил прощения, клялся, предложил венчаться, искал храм, договаривался с батюшкой.

Зачем Лиза согласилась сегодня взять Зотовых? Хотела проверить чувства – ну вот, получай. И свет померк – вместе с солнцем, грязной рекой, дурацкой этой льдиной и упорно, тупо цепляющейся, не желающей сдохнуть ивой.

Вася рядом что рассказывает, сам себе смётся. Вася есть Вася. Ничего не замечает под самым носом, вот кто счастлив, чистая душа. Лиза повернулась и, ни говоря ни слова, пошла. Недалеко в синюю «тойоту» садилось семейство с тремя детишками – тоже надоело ждать. Упрямая ива сегодня всем испортила ледовое шоу.

Лиза попросилась до города – её посадили, всучив в руки сонного тяжёленького, пахнущего молоком малыша. Боже, есть ведь на свете счастливые люди!

А им с Андреем разве не завидовали, не называли счастливыми – когда, ошалев от радости от рождения дочки, он приволок к роддому гигантские, рвущиеся в небо связки шаров – и отпустил их? Бледные замученные мамочки в окнах заворожённо смотрели вслед уплывающим в небо розово-голубым гроздьям. Скажи кто тогда Лизе, что её – что их ждёт – возмутилась бы чужому злопыхательству: не может быть! Ах, может быть, всё на этом свете может быть!