Илья Гуглин - Как я учил English. Избранные рассказы об Америке

Вот так, наши женщины, сами себе выбирают нестандартную судьбу. Возомнили себя декабристками… Сначала я не хотел с ними разговаривать. Потом постепенно смягчился и даже согласился помочь блондину. Этого делать, конечно, нельзя, но кто меня осудит? Ведь этому человеку терять уже нечего. Подождем, что покажет этот эксперимент. Это ли ни ирония судьбы. Быть может он станет первым Кощеем Бессмертным.

Предыдущие события говорили мне, что самые важные новости должны прийти в ближайшее время. И действительно, через три месяца, когда я уже совсем потерял всякую надежду и собрался позвонить в Кфар Сабу, по электронной почте пришло письмо от Гурама Левоновича. Написано оно было не совсем складно, но не в этом дело. Оказалось, что он уже давно лежит в госпитале, и только теперь нашёл в себе силы написать мне письмо. Приведу только некоторые его отрывки:

… Что касается моего препарата, то он оказался во всех отношениях на высоте. В совокупности с вашим анализатором медицина могла получить отличное средство для диагностики и лечения целого спектра наследственных заболеваний…

… К сожалению, я оказался не в силах устоять против давления окружающих, и начал помогать тем, перед которыми я чувствовал вину…

… В то время мне казалось, что я смогу сделать то, чего не удаётся сделать политикам – примирить враждующие стороны…

… Глобальная стабилизация численности населения повсюду, включая Китай, Индию и страны Африки, почему-то не коснулась стран Ближнего Востока. Может быть, гигантские запасы нефти позволяют населению этих стран паразитировать на добыче природных ресурсов. Хотелось бы, чтобы события, связанные с моей скромной персоной, не усугубили и без того сложную ситуацию…

… Мне трудно с уверенностью утверждать кому, но моя деятельность очень не понравилась каким-то силам, которые не находят иного, кроме силового, решения…

… Разгром моей лаборатории отбросил на много лет назад решение проблемы наследственных болезней и продления жизни. Наверно у меня уже не хватит сил и вдохновения начать всё заново. Жаль, что это произошло так неожиданно, и я сам не успел принять препарат… К тому же угрызения совести перед вами. Ведь я хотел в качестве подарка преподнести вам…

… Винить всех людей, конечно, не стоит… Да я и сам во многом виноват. Как не вспомнить о преступлениях и адекватных им наказаниях…

… Генетический вред своему потомству можно нанести и непредумышленно, с помощью вполне благополучного во всех отношениях брака…

… Эгоизм, себялюбие, нарциссизм и некоторые другие черты у человека тоже могут иметь наследственную природу. А чем они лучше болезни?..

… А как рассматривать религиозный фанатизм? Не является ли он, также как и любой другой фанатизм, разновидностью психического заболевания? Хорошо, что он, по крайней мере, не имеет генетической природы. А может быть и плохо, ведь голову лечить труднее всего…

… К сожалению, наука ещё не способна решить множество социальных проблем, а её достижения, совершенные из благих побуждений, оказываются порой хуже, любого, разработанного с её помощью, оружия…

Содержание письма, а главное его тон, вызвали у меня непонятное чувство беспокойства и даже тревоги. Не откладывая, я тотчас позвонил к нему домой, но услышал только короткие гудки. Долго после этого я сидел у телефона, но, наконец-то, дозвонился в госпиталь. Какие-то люди пытались говорить со мной на десятке разнообразных языков, которые я, к сожалению, не знал. Но вот из сумбура этой многоголосицы, напоминающей международную конференцию, выделился не очень уверенный голос, говорящий на английском языке.

– Если вы, сэр, будете говорить медленно, я попытаюсь вам ответить.

– О'кей, – сказал я. С людьми, владеющими симпл инглиш говорить ещё легче. – Скажите, плиз, не могу ли я, поговорить, с профессором генетики Гурамом Кисьянцем?

Длительная пауза не о чём мне не говорила. Может быть, он вышел, или там не поняли мой вопрос. Я попытался повторить его, но более медленно и другими словами. Не помогает. Наконец, когда я уже собирался положить трубку, я услышал ответ. Тот же голос, на том же языке сказал:

– Вы меня слышите? Говорят, его уже нет.

– Как нет? Он что, выписался? Когда? – непроизвольно последовали вопросы.

– Его уже нет в живых. Он умер на прошлой неделе. Сердце не выдержало и тяжёлые ранения… Дальнейший разговор терял всякий смысл… Я положил трубку и долго не мог прийти в себя. Смерть человека – это всегда потеря, но смерть близкого человека – это особенно тяжёлая потеря. Мы вроде и не родственники, и не часто встречались, но почему же эта утрата так подействовала на меня? В моей жизни встречалось немало учёных, внесших тот или иной вклад в науку, но почему-то всегда, в подобной ситуации, вспоминается не то, сколько он исследовал, изобрел, руководил, объездил стран, а только его человеческие качества.