Илья Гуглин - Как я учил English. Избранные рассказы об Америке

Очевидно тяжёлые условия выживаемости в тундре и короткий временной интервал репродукции, способствовали тому, что природа наградила этих щенков способностью выделять этот продукт для привлечения противоположного пола, как у бабочек-однодневок. У людей ведь тоже выделяются феромоны. Правда, в мизерном количестве. Не так ли, доктор?

– Подождите, подождите. Не в этом ли разгадка очередного феномена моих подопечных… Я никак не мог объяснить, в чём притягательность моих венер. А она, как ни странно, имеется, и я замечал это неоднократно. Ведь действительно, если время для репродукции сокращается в десять раз, то должен появиться какой-то механизм компенсации возникшей сложности. А это дает возможность для нового подхода, с помощью химии.

– Должен появиться или не должен это вопрос не простой. Ведь не появляется же повышенный интеллект.

– С интеллектом мы уже разобрались. Если бы с интеллектом было так, то ситуация ещё больше осложнилась бы.

– Почему? – спросил я.

– Они победили бы нас, рано или поздно. Или загнали в джунгли, как обезьян. Две цивилизации не могут сосуществовать без антагонизма. Американские индейцы убедились в этом.

– А в вашей стране? – спросил я.

– В нашей «нашей» всё значительно сложней. Но вернемся к нашим модификантам. Башмачник был не глупый человек, поэтому он сразу отверг идею о консультации с муллой:

«Что от него услышишь? Много молиться? И как долго, если и месяца не прошло, а у ребёнка опять живот раздувается. Это только у христиан бывает непорочное зачатие. И то один раз в жизни. А здесь, вот, перед глазами, созревает второе чудо. И как это получилось? Когда и главное, от кого? От одних только вопросов можно сойти с ума. И откладывать нельзя. Так можно дотянуть и до третьего чуда». Запряг Анвар своего старого ослика, посадил в повозку жену, дочку и внучку и поехал в город.

«Жаль, что город так близко. Даже мысли свои не успеешь додумать, а уже приехал. А вот и друг Юсиф. Совсем как городской житель. И работает садовником у доктора. Смеётся, что я приехал на осле. Недавно у него не было денег даже на починку башмаков, а теперь говорит, что хочет купить машину. И какой резон от машины? Её кормить нужно бензином. А ослику ничего не нужно. Привяжи на лужайке и ест себе травку. Жаль, что у доктора перед домом нет лужайки, одни цветы. Их есть нельзя, Юсиф не разрешает. Во дворе конечно, тоже хорошие лужайки, но там слишком чисто. Не до ослов. А вот и сам доктор. Высокий, красивый и без усов. Что-то говорит Юсифу, а сам смеется. Открыл двери. Приглашает войти, но женщины не хотят. Испугались телевизора. Но потом всё-таки зашли. Посмотрел доктор детей. Позвонил по телефону. Приехал ещё один. Наверно, самый большой доктор. Очень похож на моего брата, но говорить по-нашему не может. Потом он долго спрашивал и что-то записывал. А пользы никакой. Даже лекарства не дал. Сказал только, что через неделю она родит. И ещё сказал, что она как кошка, и выпускать её из дома нельзя. И внучку тоже…»

– Мне кажется, Гурам Левонович, что самый большой доктор это вы. Не так ли?

– Да, Илья Наумович, у вас определённо талант к литературе. Напрасно вы не пишете. А нарисованный вами прогноз, если не считать нюансы, повторил реальную картину. Но от этого не легче. Опять приехали. Новый район.

– … Квинс – самый крупный район Нью-Йорка. Он занимает тридцать семь процентов его территории и располагается на острове Лонг-Айленд, между Ист-Ривер на севере, Атлантическим океаном на юге, а на юго-западе, граничит с Бруклином.

Ещё в тридцатые годы прошлого века территория Квинса стала привлекательной для строителей и инвесторов. Благодаря удивительно красивым городским и сельским пейзажам, здесь, задолго до того, как центром американской киноиндустрии стал Голливуд, была создана студия немых фильмов. О качестве жизни населения Квинса говорит также тот факт, что число полей для игры в гольф возросло до двадцати восьми, что намного больше, чем в других районах. Значение Квинса для города существенно возросло после строительства четырёх аэропортов.

С 1936 года Нью-Йорк начал готовиться ко второй международной выставке на своей территории. Местом проведения её была выбрана площадь в 492 гектара вдоль реки Флашинг. Более девяноста миллионов долларов были вложены в реконструкцию улиц, мостов, скоростных магистралей. И вот 30 апреля 1939 года, в день 150-й годовщины инаугурации Джорджа Вашингтона, выставка была открыта. Символом выставки стала футуристическая конструкция, в которой размещалось несколько экспозиций. Значительную часть выставочного пространства занимал павильон «Большой Нью-Йорк». Позднее, здесь разместили первый «Дом ООН» и художественный музей Квинса. На этой выставке впервые демонстрировалось телевидение и кондиционеры. Когда началась Вторая мировая война, первоначальный девиз выставки «Создание мира завтрашнего дня» был заменен на новый «За мир и свободу».