Юлия Шмуклеревич - Истории привокзальной площади

У него так натурально получилось, что она прыснула. Он тоже рассмеялся.

– Да, ему от меня достается. – Она погладила свою голову без волос. – Как тебе моя новая прическа?

– Огонь! Тебе идет! – Он был абсолютно честен. Это она умела считывать.

– Сколько будут длиться съемки?

– Я думаю, мы уложимся в 5—6 месяцев.

– Полгода ты собираешься жить со мной? – Она распахнула глаза еще шире. И в этот момент вдруг вспомнила. – Послушай, Герман. Ни один мужчина не прожил со мной дольше месяца. Ломались, спивались, сбегали к мамам, другим бабам, психотерапевтам. Просили политическое убежище в Таиланде с условием смены пола. Куда ты собрался? И… Жена же!

– Я не эти дурные слабаки. – Он подошел к ней сзади и положил свои тяжелые руки на ее хрупкие плечи. Поцеловал по-отечески в макушку. – Я ж развелся. Какая жена, если я тебя люблю.

Она замерла. Ей нравилось. Нравилось вообще все. И яичница утром. И его запах – какая-то странная смесь табака и древесного парфюма. И его близость физическая очень нравилась.

– Мне пора… – Она попыталась встать, но его руки на плечах все еще удерживали ее.

– Я звонил утром Моисею. Тебе некуда торопиться. Твои выступления в Тбилиси начинаются через 3 дня. Я взял нам билеты. Репортерам мы пустили вчера утку, что ты улетела частным самолетом на корпоратив в Дубаи. Вечеринка закрытая…

– Но! – Она от возмущения аж задохнулась. – Я не езжу по корпоративам!

– Плевать, сейчас большинство журналистов уже разлетелись по своим редакциям. Так что у нас есть 3 дня в прекрасном городе, где тебя никто не узнает, если мы наденем тебе парик. А я тут родился, между прочим. Могу тебе много чего показать.

– Родился? – Она как будто прослушала все предыдущее и глухо отозвалась на последнее предложение.

– Ага, отец был атташе. – Он все так же стоял за ее спиной и ласково массировал ей плечи.

– То есть Моисей согласился с тем, чтобы я тут задержалась? – До нее дошел смысл сказанного.

– Я умею убеждать. Он заинтересован в твоей безопасности. Я обрисовал ему схему, он счел ее идеальной. Твой телефон у меня, если что. – Она резко развернулась. Это уже была наглость. Они все подстроили за ее спиной!

– Ты!… Вы… – Она пыталась подобрать слова, но выходили только матерные. – Блядь, я вам игрушка что ли???

Он вдруг развернул ее стул и встал на колени перед ней. Обхватил ладонями ее бедра и уютно улегся щекой на ее колени.

– Таська! – Ее бросило в жар. Так ее звала мама. – Ты самое дорогое, что у меня есть. Я живу только тобой. Я тобой дышу. Как ты думаешь, я могу причинить тебе вред, боль, что-то нехорошее, а? – Она оторопела окончательно. Если он учился по Станиславскому, то она готова аплодировать и кричать ВЕРЮ.

– Ты…. – Она не знала, что говорить. Растерялась. Обычно она решала, кто будет ее любить ближайшие пару месяцев. А тут совершенно очевидно, что взрослые дядьки подумали за нее. – Ты сумасшедший? – Кажется, она догадалась.

– Да! Я сходил по тебе с ума. А потом понял, что только я тебе подхожу, как мужчина. Я сделаю тебя самой счастливой. – Он еще сильнее прижал ее к себе.

– Твою ж мать… – Она попыталась встать. – Да выпусти ты меня. Господи! Вы с Моисеем два идиота! Я вам игрушка? Кукла? – Она была в бешенстве. Самонадеянные старикашки! Это она! Она вправе брать любого мужчину! А не ее вот так, как вещь – мы решили, я решил. Охренеть!

– Тася… – Он с сожалением выпустил ее. Она рванула в коридор, схватила рюкзак и выскочила, хлопнув дверью. – Да куда ж ты… Телефон хоть возьми!

Она даже не обернулась. Просто бежала, как испуганная лань. Поймала такси и попросила отвезти в банк. Карточки при ней, там куча денег. Сняла наличку. Попросила салон связи. Таксист молча отвез и туда тоже. Купила новый телефон. Новая симкарта, новая жизнь. Хотя… это всего лишь на несколько часов, для выхода в сеть. Надо купить новый билет. но… Куда? Лететь домой небезопасно. Адрес в Питере знают все. Там сейчас наверняка стоит толпа у двери.

В Тбилиси как бы рано. Не больно-то она любила этот город, чтобы просидеть там неделю со всеми концертами. Впрочем… Есть Батуми. Там море. Там тепло. В гостинице вещи, надо бы забрать. Но ехать туда опасно. Наверняка, 2 этих психа уже все собрали. Вот и пусть. А она полетит прям так. И все купит на месте.

2 дня на теплом море. Первым делом спрятала лысину от палящего солнца. Плавала легко, словно дельфин. Ела хинкали. Пила много вина. Накануне концерта долго думала. Написать ли Моисею? Она уже выдохнула и перестала злиться на эту парочку.