Юлия Шмуклеревич - #дневниквстихах_366. Год, который прожит не напрасно

Иллюстратор Полина Павловна Мостовая

© Юлия Викторовна Шмуклеревич, 2022

© Полина Павловна Мостовая, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-6458-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

16.02.2021

Я сжимаю твою ладонь

На прощание. Навсегда.

Там внутри догорает огонь.

– Ну, до завтра?

– Конечно, да.

Я сажусь в ледяное такси.

Я глотаю холодный коньяк.

Ты меня за тот выбор прости.

По-другому – ну, правда, никак.

Я запомню твое лицо.

Твои руки, дыхание, смех.

Ты насквозь вылетаешь свинцом.

Просто знай.

Ты был лучше.

Всех.

А хотелось бы, словно в юности…

Быть беспечной, немного дурочкой.

И влюбиться в тебя по-бунински,

Без сомнений и страхов сумрачных.

Но за годы сурового опыта

Обросла я броней толстенною.

Чувства спрятала, чтобы кто-то там

Оставался снаружи, за стенами.

И любовь моя нежная, чистая

Так и будет творить в заточении.

Долетая наружу записками,

Не имеющими значения.

А внутри… Ну, там просто дыра.

Там ни боли уже, ни отчаяния.

Значит, так получилось.

Пора.

Не люблю, не грешу, не скучаю я.

А внутри… Там почти ничего

Не трепещет уже, не шевелится.

Я забыла себя.

И его.

Остальное само собой склеится.

А внутри… Там страшней, чем в аду.

Там все умерло, высохло, выжжено.

Позовет меня —

Не приду.

Нелюбовью его обездвижена.

А если я когда-нибудь разозлюсь,

Надую губы и отвернусь,

Скажу, что уйду и в другого влюблюсь.

И никогда к тебе не вернусь…

Ты подойди ко мне и обними,

И поцелуй меня сразу в губы.

И быстро платье с меня сними.

И я тогда обо всем забуду.

А если я когда-нибудь буду кричать,

Что все это в прошлом – не верь.

Не в прошлом.

Страшнее – когда я начну молчать.

В молчании нет ничего хорошего.

А если я все еще хочу внимания,

Если я требую слов и взглядов.

Значит, горит внутри что-то пламенем.

И только поэтому я с тобой рядом.

Молись, чтобы я и дальше на тебя злилась.

Била посуду и выливала в унитаз кофе.

Это все – пока я в другого не влюбилась.

Это все – пока мне на тебя не по фиг.

Она приедет внезапно, ночью.

Войдет тихо, не скажет ни слова.

Ты все поймешь и обнимешь срочно.

Засуетишься, накормишь пловом.

Она нехотя снимет свитер.

И примет душ, как на автомате.

Она замерзла в холодном Питере.

Здесь не наденешь любимые платья.

Ты будешь ждать и греть одеяло.

И обнимать ее – как когда-то.

Она прижмется к груди – устала.

И ты замрешь, простив время и даты.

Она заснет прям за разговором,

Не кончив фразы, на полумысли.

Сегодня не было темы для спора,

И тишина над постелью нависла.

Она проснется еще на рассвете.

И по привычке закурит первой.

Твои морщины на лбу заметит.

И рассмеется: какой ты нервный!

Она попросит покрепче чаю.

И молча снова натянет свитер.

Ты скажешь тихо: «Я очень скучаю».

Она ответит: «Так действует Питер».

Она любит тебя, когда ты находишься рядом.

Когда куришь в открытую форточку,

И ее обнимаешь.

Когда смотришь в глаза ей вот этим хотящим взглядом.

Помогаешь надеть кофточку,

До двери провожаешь.

Она любит тебя, когда руки твои на ее груди.

Когда губы твои – ну ты понял,

Должно быть, понял.

Когда ей уже хрипло, и шепчет она: погоди,

Задыхаясь в агонии,

Словно в погоне.

Она любит тебя, когда ты ей приносишь попить.

Когда гладишь ладонью колени,

Ступни и запястья.

Она любит тебя, но хочет отдельно жить.

Без обид и сомнений,

Без претензий на общее счастье.

Ее волосы все еще пахнут Египтом.

Мы обе скучаем – каждая по-своему.

Я давно научилась быть адаптивной и гибкой.

Но тепло и солнце зимой – чудо такое.

Я давно разлюбила тонну одежды.

Не терплю этот снег и замерзшие пальцы.

Я перчатки теряю, зонты – но не надежду.

Что зима может быть приятной и нравиться.

А февраль – он пришел очень тихо и гладко.

Осторожно, как будто не хотел потревожить.

И мы встретились с Питером.

Обнялись украдкой.

И внезапно срослись навсегда кожей.