Вячеслав Чиркин - Северные были (сборник)

Николай Захарович выждал паузу подлинней, и ушёл. Иван Семёнович с трудом доплёлся до своего дома, постоял недолго у продырявленного бревна и скрылся в сенях.

Рано утром к Николаю Захаровичу пришла плачущая жена Ивана Семёновича и сообщила: «Помер ночью мой хозяин – замучил человека проклятый червяк… Вы уж помогите, пожалуйста, похоронить…»

– Приберём, – обещал Николай Захарович, – на земле не оставим…

Хоронили покойного тихо, скромно. Народу собралось немного, так, по человеческой необходимости.

От властей никто не пришёл. Постеснялись… Да и зачем он им теперь нужен? Закопали быстро, без речей и слов прощания. Не было и служителя церкви: он отказался отпевать умершего, и все знали, почему.

…Иван Семёнович родился и долго жил в соседнем районе. Но не зря говорят – земля слухом полнится.

Во времена антирелигиозного мракобесия наш «активист» принародно матерно обругал местного священника и плюнул ему в лицо. Преследовал с дружками-собутыльниками и его вдовую дочь. Батюшку вскоре вызвали в райцентр, и он не вернулся. Опозоренная женщина повесилась. Людская молва всё это приписывала активисту.

Его дважды втёмную смертно били, но он выжил. Местное начальство «дела» заводить не стало, а посоветовало сменить место жительства. Так и появился в селе Иван Семёнович. И избу с собой привёз. С виду притих немного, но подлой сути своей не изменил…

Поминали усопшего в летней кухне, почти сарае. Так он якобы перед смертью наказал. Чтобы крашеные полы в доме не царапать.

Этому никто не удивился. Жмот, он и есть жмот – в народе зря кличек не дают. Жена его после похорон недолго прожила. Детей им Господь не дал, не нашлось и родственников.

Но что интересно: после их смерти червяка-убийцу не слышно стало. Народ у нас дотошный, многие из любопытства приходили слушать.

…Может, добрался-таки яд до червяка? Или действительно Бог кару присылал? Никто не знает.

А дом и сейчас стоит. В нём люди живут.

Апрель на дворе. Солнышко родное щедро греет, из дома на свет божий тянет.

Спешит подобрать зимние недоделки селянин, к маю, к праздникам, порядок навести старается.

У седого приземистого дома молодой мужчина вытаявшие дрова-подснежники доколачивает.

Разделся до пояса, запойно, радостно, во всю грудь, колуном ахает. Далеко стук разносится.

Идёт мимо весенний прохожий и кричит:

– Зачем колешь? Зима-то уж прошла!

Завис на миг колун в руках у колюна, и с «Ух!» – ом пал на чурку, развалив её донизу.

– Да понимаешь… По приметам, старики лето холодное обещают, – серьёзно ответил он.

И грянули земляки дружным хохотом: от весны-чародейки, от широты душевной, от доброты человеческой…

Я расскажу о Епове Александре Васильевиче, 1911 года рождения, беспартийном, рядовом участнике Великой Отечественной войны, уроженце деревни Бузда Архангельской области.

…Он не брал «языка», не сбивал тараном самолётов и даже не участвовал в знаменитых стратегических операциях, хотя всю войну крутился в военной «мясорубке». Природа создала его пахать землю, ухаживать за скотом, растить детей. В праздники он любил выпить «для веселья», «покуражиться» с друзьями по деревне.

В начале коллективизации их семью не взяли в колхоз: мать уже умерла, отец тяжело болел, а от них, троих детей-подростков, проку было мало. Но как-то перебивались картошкой, грибами, ягодами. Потом в колхоз всё же приняли, забрав, естественно, единственную лошадь, тёлку, небогатый «нажиток», не дав взамен ничего…

Чтобы выжить, Саша устроился в леспромхоз трелевать лес на лошадке. Наваливал сам, побольше, лишь бы увезла коняга. Хотелось заработать, приодеться.

Но от заработка, после вычета налогов и уплаты поборов, оставались крохи. Доходило до того, что, когда ставил зимой просушить валенки, выбегать в мороз «до ветру» приходилось босиком. В запасе не имелось ни обуви, ни одежды…

Когда друзья-одногодки собирались в соседнее село к девкам на посиделки, он с худеньким отцовским ружьишком уходил в лес.

Так и не женился. Потом началась война, и его забрали защищать Отечество, которое было для него не добрее злой мачехи…

В первом же бою их часть – плохо вооружённую, полуодетую, необученную – разгромили в заснеженных лесах Финского фронта.