Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

Если когда-нибудь меня спросят, какое знакомство было самым необычным и странным в моей жизни, я опишу именно эту ночь, именно этот хопово-воговский батл, в котором смешались все стили, начиная с уличного, заканчивая мелко-хореографическим джаз-фанком.

Миндальное чудо вытворял нереальной красоты трюки, отталкиваясь от столешниц, стоек, зависая в воздухе, выписывая четкие поставленные линии натренированными руками.

Залезть на барный высоченный стол и начать танцевать – это нормально.

Поэтому я, не задумываясь ни на мгновение, буквально взлетаю на него, возвышаясь над всеми посетителями «Boyz Town», и оставляя моего оппонента в полном недоумении рассекать паркет под длиннющими ногами в черных найках.

Разгоняю свой мозг настолько, что каждая мышца чувствует, что ей просто до смерти необходимо сокращаться еще быстрее, выдавая триллионы движений в секунду, выворачивать моё тело в неземных комбинациях, высчитывать и дробить ритм так, чтобы крики, свист и аплодисменты вокруг становились настолько громкими, что Асманду приходилось выкручивать громкость на максимум.

Миндальное чудо забирается вслед за мной, и мне кажется, что сейчас мы пойдем друг за другом куда угодно, стоит лишь протянуть руку или поманить пальцем.

Мы переходим в партер и вытанцовываем нижнюю хореографию так, словно мы не ютимся на паре квадратных метров, молясь не задеть или случайно не ударить.

Я слышу, что дышать ему становится всё тяжелее, и от этого как будто в моих легких собирается весь кислород планеты, заставляя меня подняться и добить оппонента парочкой смачных органичных комбинаций.

Я улыбаюсь, я улыбаюсь так ярко, что мой коричневый карлик начинается светиться ярче любой сверхновой и на последних аккордах песни буквально взрывается прямиком в этом прокаженном баре на окраине Осло. Опускаю взгляд на моё милое чудо, которое, сидя на коленях, аплодирует победителю сегодняшнего батла.

Песня заканчивается, сменяясь самыми громкими словами поздравлений и восторга в моей жизни, после четырёх глубоких стандартных «вдох-выдох», опускаюсь на гладкую столешницу, которая чудом сегодня уберегла нас от сломанной шеи, опираясь ладонями на бедра, пододвигаюсь к моему миндальному мальчику.

– Хах, ты выиграла, – мне кажется, его улыбку ничто никогда не затмит.

– Тебе полагаются утешительные объятия с победителем.

Уже тихо на ушко, отодвигая мои крашеные кудри, обнимая моё костлявое тело в черном кардигане и рваных джинсах, шепотом добавляет (прямиком в моё сердце):

– Ты так хороша в партере.

***

Запомните правило жизни номер один: иногда нужно просто вовремя остановиться.

Обычно этому предшествует какая-нибудь незамысловатая фраза, когда вы в очередной раз сидите на неполноценном газоне, но уже только вдвоем, ты – с сигаретой в зубах, а он – слишком красив, чтобы всё-таки быть реальным.

– У меня с собой только 720 крон, черт… Я могу одолжить у кого-нибудь, или отдать по частям.

– Оставь их себе, милый, я не танцую за деньги, – от его взгляда дым застревает где-то в районе сердца и не может найти оттуда выход.

– Но ты их честно выиграла, это раз, во-вторых, ты сама сказала, что мы делаем батл на деньги, – он едва уловимо смеется, но этого достаточно, чтобы заставить сойти меня с ума, если это вообще возможно.

И я решаю остановиться именно здесь, потому что если продолжить хотя бы на пару секунд, то в них я уже целую его длинную шею и мягкие губы, параллельно сходя с ума окончательно.

– Эта ночь была легендарной, – тушу окурок многострадальной подошвой, – но мне пора. Было приятно познакомиться и не узнать твое имя.

Вскакиваю с земли максимально быстро и пытаюсь скрыться в неосвещенной стороне улицы, пока моё милое чудо, мой миндальный мальчик не успел ничего осознать.

Но он окрикнул меня.

Черт возьми.

– Стой! Твои честно заработанные 720 крон! Я Михоэль! Подожди, ты даже не представилась!

Кричу, что есть сил, уже с другого конца улицы, в беспросветной темноте которой я пытаюсь похоронить события этой ночи, иначе без этого она не станет легендарной.

– Ингеборга.

Кричу ещё сильнее:

– Меня зовут Ингеборга.

– Да твою…

Последние полчаса я и не спала даже, пытаясь из последних сил цепляться за яркий бредовый сон, ускользающий из чертог моего разума вместе с испепеляющим летним солнцем. В нем Михоэль держал меня за руку, а ладони мои горели наяву, сжимая черную простынь почти до треска.