Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

– Да, работала, – пытаюсь максимально лучезарно улыбаться наиболее приемлемым образом в сложившейся ситуации. – Когда я училась на сомелье, подрабатывала в одном милом закрытом баре, чтобы оплатить курсы.

Однозначно точно сказать, когда именно он сдался, просто невозможно. Может быть тогда, когда я высыпала на него как из мешка сюрпризов всевозможные идеи, касаемые легендарной норвежской ночи, может быть тогда, когда он сетовал на вьючного охранника, который с нарочитой легкостью пропустил в исключительно мужское заведение девушку, а, следовательно, от черт охранника в нем лишь желтая надпись «security» на спине.

– Асманд, ты знал, исходя из археологических исследований, изначально население Земли имело теплый карий цвет глаз, но после глобальной катастрофы и наступления ледникового периода природной энергии кареглазый людей стало недостаточно для поддержания биосферного баланса? И в результате тысячелетних мутаций стали рождаться люди с холодным оттенком радужной оболочки глаза – голубым, серым, синим, зеленым. Именно эта избыточная энергия голубоглазых людей уравновесила недостаточную энергию кареглазых.

– …

– Я сочту твоё молчание за «нет».

– …

– То есть, условно, голубоглазых можно считать энергетическими донорами.

– Я абсолютно не въезжаю, что тут творится, но…

– Асманд, ты в нашей команде да? – моя уверенность в том, что его дергано закусываемые губы рефлексируют вслед за моей в дикую улыбку, сегодня не подлежит сомнению. Он закрывает лицо руками, а после начинает следовать этому эфемерному сценарию, потому что эта ночь обязана быть легендарной.

Миндальное чудо всё это время стоит рядом по другую сторону барной стойки и звонко смеется, зарываясь руками в каштановые пряди.

– Черт, да у тебя волосы длиннее, чем у меня! – и мне действительно не по себе от этого факта.

– Тогда зачем ты так коротко стриглась? – опирается локтями на столешницу, а ладонями подпирает своё милейшее лицо.

– Просто ты очень плохо меня знаешь. Ты вообще меня не знаешь.

Морщит нос, отворачиваясь к Асманду.

– Асманд, откуда у вас играет музыка? Сегодня я DJ этой легендарной ночи!

Демонстративно перебираю ассортимент крепких напитков, попутно изо всех сил пытаясь сдержать улыбку от того, что моя афера заключила в свои теплые объятья уже двух абсолютно незнакомых мне людей.

Следующий этап паллиатива был более трудоемким. Собрав в один тугой узел всю свою решительность и безумие, я, взобравшись на стойку, начала свою речь. Ситуацию облегчало лишь то, что масса безнадежно лишенных веры людей уже покинула бар во время моего первого пламенного излияния, и продолжала его покидать, пока я пыталась воздвигнуть в глазах Асманда адорант с простертыми к небу руками из узких стеклянных горлышек десятилетнего виски. Но прострационные взгляды оставшихся подпитывали и меня, и моего Иисуса, и очередную больную идею на грани приступа.

– Если мы все скинемся, то сможем купить это божество в коробке с качелями.

– Окей, но почему ты куришь, сидя на земле, и называешь четырехлитровую бутылку с Red Label божеством?

Моими новыми никотиновыми напарниками одновременно стала добрая половина посетителей «Boyz Town», волею судьбы пришедших в это заведение именно сегодня, когда медноволосая безумного вида девушка решила вывернуть наизнанку и заставить задуматься каждого встречного.

– Не божеством, а божеством в коробке с качелями, и в нем четыре с половиной литра!

Миндальное чудо единственный сидел вместе со мной на некоем подобии газона и всё также заливисто смеялся, не прекращая улыбаться ни на минуту. Мой коричневый карлик с каждой минутой сжимался, насколько позволяли законы физики, стремительно приближаясь к моему сердцу, на месте которого уже еликий год зияла черная сверхмассивная дыра, не выпуская наружу ничего, что однажды оказалось внутри, ведь покинуть ее не может даже свет.

– Вы тоже вкидываетесь? – махнул сигаретой в нашу сторону парнишка, стоящий к входу в бар ближе всех.

– Да, – получив положительный кивок от чуда, ответила я. – Мы вкинемся, только мы не будем пить. У нас… у нас с другом непереносимость алкоголя.

– Я даже не буду спрашивать, что вы забыли тогда в баре, тем более ты, – усмехается незнакомец, в очередной раз затягиваясь.

– Девчонка в «Boyz Town», как вам такой эвфемизм, – хихикают все, и это одна из причин, за которые следует ценить такие места и моменты.