Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

Читай трижды перед сном, как мантру: «Это не мой город, это не моя страна, но я не буду убивать, я не буду грабить, я буду молиться изо дня в день, надеясь на выздоровление».

Да будет так.

В этой стране никто не будет слушать о том, что он ежесекундно внутри тебя: он плачет, он молит о том, чтобы ты просил тату-мастера всаживать иглу поглубже там, где слишком мягко, либо там, где твердую кость режут иссиня-черные буквы «непобедимая сила духа».

В старой жизни тебе бы пришлось рассказывать этот бред четырем мягко обитым белым стенам, а самое страшное, что тебе даже бы не позволили сопровождать свой рассказ жестами, потому что руки твои строго за спиной, связаны белыми полотнами смирительной рубашки. А здесь, даже если ты будешь кричать, что Иисус не может больше на это смотреть, поэтому ты и закрываешь глаза, тебя не услышат, ведь даже крики целого Осло утопают в вязкой тягучей тишине.

Потому что никто не хочет слышать, как плачет больной растерзанный разум. Ему так одиноко, что он молит об атомной бомбе, которая освободит и очистит его.

У людей с возрастом количество ненависти растет пропорционально количеству их бессилия, но раз ты здесь, значит, твоя история пишется не напрасно, а сердце полно любви. Его, конечно, могла терзать ненависть, обида и злоба, но это – удел слабых и живых людей, а так как внутри всё уже давно мертво и бесчеловечно, то эта дорога для тебя. И ты выбрал её не случайно, а осознанно.

Неужто мы так любим деструктив?

Признайтесь себе, что да. Включите плазму и посмотрите вечерние сводки новостей не важно, откуда вы. Из Норвегии, США или России: всё, что вы увидите – это кражи, убийства, насилие, проблемы, человеческий ужас, трагедии и скандалы. О, какие же они кричащие, но молчаливо громкие.

Мы – общество, которое выросло на негативном восприятии чего-либо. Мы редко оставляем хвалебный комментарий на сайте с отзывами, если в ресторане вкусная еда, мы почти никогда не пишем отзыв о достойном, но непопулярном и распиаренном фильме, мы никогда в твиттере не рекомендуем друзьям выбивающееся из категории «приемлемое» видео, которое нам искренне понравилось.

Но мы срём. Срём на всё, что видим.

И если ты не срёшь – ты слаб, и в этом обществе твоё мнение неинтересно. И это – истинная мировая проблема. Но это проблема ни президентов, ни телевидения, ни моя и, тем более, не твоя – это проблема нашего поколения.

«Сри или тебя засрут», всё просто.

Но пока я здесь, а сердце моё наполнено любовью, я буду нести свой крест, освобождая каждого, кого я встречу на пути. Потому что каждый из них ведет свою внутреннюю борьбу, о которой ты ничего не знаешь. Поэтому добрым быть нужно исключительно всегда.

Будь добр, будь добрым.

Моя история начнется здесь, потому что я так хочу. Малоизвестный бар на окраине Осло, нетрезвые сонные юноши и молодые мужчины вокруг. Улыбчивый бармен. Небольшой ассортимент выпивки, зато курить можно прямо за своим липким круглым столиком, едва ли умещающий бутылку виски, рокс с льдинками (всё, что случится этим вечером должно случиться быстрее, чем он растает), портсигар и твои острые изувеченные локти. Завтра ты будешь пытаться отстирать свой чёрный кардиган-мантию от земли, на которой ты будешь сидя курить, поджав ноги, от пролитой текилы, брызг лимонного сока, сигаретного дыма, пропитавшего всё и вся, без остатка. Но пока что, этот вечер только начинается, помогая тебе писать свою историю

Подожди.

Почему ты размышляешь о себе в мужском роде?

Ведь ты же девушка.

И тебе двадцать два.

Ты же ведь не по мальчикам, правда?

Вместо молитвы ты можешь рассказывать об этом Иисусу внутри себя.

– Ох, чёрт!

Никогда бы не подумала, что этот милейший кареглазый паренек способен ругаться, случайно пролив малую часть содержимого своего стакана на незнакомку. Пара арабских ругательств всё-таки вырвалась из меня, рассекая густой воздух бара.

Но в моей новой истории никто не услышит от меня слов, которые когда-то летели бомбами в мою сторону и взрывались внутри черепной коробки. Знаете, я до сих пор чувствую осколки этих снарядов. Во время приступов первым делом мне хочется вытащить их из моей головы.

Я поспешила извиниться.

– Прости, это я не заметила, прости-прости, – салфеткой пытаюсь оттереть с кардигана уже безвозвратно впитавшийся коктейль. Но, краем глаза замечаю, что это шатеновое чудо смотрит на меня своими невозможными миндальными глазищами, пытаясь что-то сказать.