Артём Бордовский - Мать моя женщина. Психологическая повесть

Редактор Валентина Корнилова

Корректор Лариса Мишарева

Художник Варвара Костерина

Художник Наталья Варфоломеева

Дизайнер обложки Марина Васильева

© Артём Бордовский, 2022

© Марина Васильева, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1973-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эту книгу я не посвящаю своей маме, поскольку бесконечно ее люблю. История является исключительно плодом фантазии и художественного вымысла. Прошу не считать ее личной или каким-либо образом связанной с личностными переживаниями автора.

Мать, матерь, матушка, маманя, мамочка, маманя, мамаша, кровь, пуповина, матка, матонька, родительница, матка, кукушка, мамашка, маманюшка, мамушка, старуха, мамуся, мамусечка, мамуля, мамулёк, маман, мамонька, маменька, маманька, мамашенька, родимая, мамуша, маточка, матуля, мамысь, матенка, матуха, матуничка, матуся, матуличка, мачка, мамка, реченька, мамусенька, мамушка, мамашечка, мамуня, матушь, тётка.

Ма-ть

Моя мать

Ма-ма

Моя ма-ма

Рейс SU212 «Нью-Йорк – Санкт-Петербург» завершён. На удивление, получение багажа и прохождение паспортного контроля не заняли много времени, впрочем, возможно, мне просто так показалось. Мысли крутились вихрем, словно подгоняя минутную стрелку. Правда, это стремительное движение происходило только в моей голове и снаружи оставалось незаметным. Я никуда не торопился. У меня была уйма времени. Может, от того, что жить дальше было некуда. Когда твоё бытие не определено никакой целью, то и будущее кажется безграничным. Так что времени было предостаточно, а в зоне встречи пассажиров меня никто не ждал. Для города я был чужой. Уже чужой. Стал им некогда. Так что рассчитывать на радушный приём не приходилось. К кому-то бежали с улыбкой, кого-то сжимали в объятиях, цветы дарили дамам внимательные подвыпившие мужики, другие обошлись одной табличкой с фамилией. Мой выход выглядел не так парадно, я бы сказал, остался совсем незамеченным. Лишь мальчик с приторно-слащавой бабочкой на воротничке уставился своими любопытными глазками и долго провожал взглядом. Мне даже показалось, что у него сейчас открутится башка. Но от перелома шейного позвонка ребёнка спас шарик мороженого, который выскользнул из его рук и плюхнулся на белую рубашку, после чего мамаша начала на весь аэропорт орать на малыша как ненормальная.

Ещё в самолете, глядя в окно, я принялся размышлять о том, как сойду с трапа и что в этот момент почувствую? Покажется ли мне знакомым этот воздух, эти здания, люди, эта атмосфера? Абсолютно другая страна… Такая далёкая и такая родная. Я отвык от неё уже, наверное, отвык… Когда лайнер снизился на предпосадочную высоту, и далеко внизу стали видны жилые кварталы, вот тогда я и провалился в свои думы и об этом городе, и о том прошлом, что связывало с ним, и о той жизни, какая могла бы быть, останься я здесь. Вот из облачной пелены появились петергофские узоры, где-то там Самсон до сих пор разрывает пасть льву – порадовал я себя знаниями… А в остальном – те же дома, те же земляные квадраты, та же топография, как при посадке в любом другом городе. Ну, почти в любом. А вот – трап, аэропорт и другой воздух…

Таксист привёз по назначению довольно быстро. Аккуратно обходился с моими вещами, не проронил ни слова за время поездки. Да, это не тот энергичный грузин на жёлтой «Волге», который когда-то увозил меня из этого города в аэропорт. Того я хорошо запомнил. Он рассказывал мне о своей семье и о стране, в которой мы все живем, а вернее, тогда жили, и о том, почему я обязательно вернусь. «Здесь твоя Родина. Здесь твой дом. Здесь твоя кров (именно кров)», – говорил он. Досадно увозить эмигранта, особенно если он уже не первый. В те годы подобные заказы для таксистов были явленьем чуть ли не каждодневным. Об этом водитель сожалел вдвойне. Я же к себе не чувствовал никакой жалости. Вернее, не чувствовал вообще ничего. Похоже, как и этот сегодняшний таксист. Для него – обычный заказ. Прилетел человек, его вещи нужно аккуратно сложить в багажник и доставить по назначению. Что он и сделал. Может, если бы он был грузином на жёлтой «Волге» и знал, что везёт человека, который спустя много лет вернулся, то вёл бы себя иначе… Да на что мне сдался этот таксист? Он не задержится в памяти, и к чёрту его!