Гульнара Нуркулова - Турсун

Караван обогнул озеро с запада и через некоторое время свернул в сторону гор, все больше удаляясь от него.

Слова Мувазы «Прощай, Иссык-Куль! Увижу ли тебя снова?» стали последней каплей для Турсун, она горько заплакала и долго не могла успокоиться.

«Бедная моя девочка! Как же помочь тебе?» – думал Юсуф, глядя на распухшие и, раскрасневшиеся от слез глаза и нос Турсун. Он надеялся, что Муваза успокоит её, но она сидела рядом, время от времени посматривая в её сторону, и ничего не говорила. Может быть, решила, что ей нужно выплакаться. Слезы облегчают душу, не раз говорила сестра раньше.

У дунган, как и у других народностей в Азии, не было принято, чтобы мужчины выражали какие-либо чувства к женщине при людях. Придерживаясь этого, Юсуф не мог заговорить с Турсун при сестре. К тому же он почему-то чувствовал себя неловко перед этой девочкой. Подъехав вплотную к сестре, сидевшей в повозке, спросил на дунганском:

– С ней все нормально?

– Успокоится. Любая девушка на её месте плакала бы. С завтрашнего дня начну учить нашу Турсун дунганскому. Может, это отвлечёт её от страданий разлуки с родителями. Ей нужно внимание… а так девочка хорошая, покладистая. Даст бог, будет хорошей женой… Ты говорил, что к нам присоединится человек русского начальника. Где мы с ним встретимся?

– Там, где остановимся на ночевку. Но туда мы прибудем очень поздно.

– Уже темнеет. Кругом горы. Провожатый хорошо знает дорогу? Дорога узкая, боюсь повозка перевернётся.

– Не переживайте. Я попрошу заменить вам извозчика. Дорога только здесь узкая, дальше будет шире и ровнее. Опустите ширму, а то холодает.

Он понимал переживания Мувазы и только для её успокоения предложил заменить извозчика. Проехав вперед, к началу каравана, сделал распоряжение об этом.

Воспоминания нахлынули на Юсуфа. Тяжелая жизнь была у них с Мувазой. Родители умерли, когда Мувазе было около двенадцати лет, как Турсун сейчас, а ему всего два года. Он, конечно, не помнит, но сестра не раз рассказывала, как погибли родители.

Родители жили в Семиречье, около Токмока, когда в 1875 году родился Юсуф. Жили они тогда, как и многие, бедно, и приглашение единственной сестры матери приехать в Китай из желания помочь им родители приняли сразу. Человек, который принёс весточку от сестры, сказал, что знает их, живут они хорошо, и у них есть собственное дело, связанное со строительством. Он объяснил, как найти их в Китае. Месяца через два после этого, в начале лета, продав небольшой участок собственной земли и домик, доставшийся им от родителей отца, они выехали в Китай. Но в дороге с ними случилось несчастье, произошло это, когда до Турпана было еще далеко.

Мать с Юсуфом на руках, Муваза и две женщины-попутчицы ехали в телеге по ущелью, а отец шёл рядом с телегой. Дорога была горной, и в одном месте из-за большого наклона телега внезапно перевернулась и придавила отца, а людей выбросило из телеги. Все, кроме отца, остались живы. Спасло людей то, что телега перевернулась один раз и застряла, ударившись о дерево, которое росло ниже. Может, и отец остался бы жив, если бы не ударился головой о камень. Чуть позже выяснилось, что мать при падении сломала ногу.

Люди, с которыми ехала семья, похоронили отца и через некоторое время двинулись дальше.

Вся остальная часть дороги до Турпана была сплошной мукой как для матери, так и для Мувазы. У матери были сильные боли, нога распухла, а Муваза была занята Юсуфом, который без конца плакал и просился к маме.

В Турпане нашли лекаря, он осмотрел ногу, сказал, что кость сломана в нескольких местах, наложил жгут и дал ей для обезболивания опиум. Мать положили в постель в одной комнате с другим больным. Мувазу с Юсуфом приютила кыргызская семья, снимавшая у богатого уйгура коровник, приспособленный под жилье, куда был перенесён весь скарб, который везли с собой в Китай.

Первые дни мать все время спала. Муваза почти не отходила от неё, кормила жиденькой смесью из жареной в топленом масле муки, которую готовила приютившая их семья.

На третий день у матери поднялся жар, и она начала бредить. Иногда казалось, сознание возвращалось к ней, и она без конца повторяла адрес тёти в Китае, кого найти, что спросить, и говорить, что они не дунгане, а китайцы из Хэбэя. Потом она потеряла сознание. Через несколько дней нога стала почти фиолетового цвета и начала издавать запах гнили.

Пролежав у лекаря около трех недель, она умерла, не приходя в сознание.