Алексей Архипов - Галерея людских слабостей

Как бы там ни было, проходит контрольная неделя. Я по-прежнему в недоумении. Чувствую: что-то назревает. А «что» – понять не могу! Сижу дома. Жена пошла к подруге. Ушла гордо, будто уже заявила мне о разводе.

А через полчаса звонит по городскому телефону Настя. Она от нас на расстоянии 20 минут ходьбы живет, на соседней улице.

– Привет, Славик! – говорит. Голос томный. С элементом загадочности.

– Привет! – отвечаю я. – А Светки дома нет.

– Это хорошо, – говорит она. – Чем занимаешься? Скучаешь?

– Да не очень. Книгу читаю.

– Книга – это неинтересно. Приходи ко мне – вместе поскучаем.

– Зачем я тебе без Светки? – глупо спрашиваю я.

– А зачем она нам? – продолжает Настя. И всё с каким-то манящим намеком. Я даже растерялся, честно говоря. Видимо, мужчины тоже боятся насилия, как и женщины.

– Книга интересная, – говорю жалобно.

– Я одна, – настаивает Настя, – и мне скучно. А вместе мы повеселимся.

Тут я оторвался окончательно от литературного сюжета. «Вот, – думаю, – дает!» И выйдя из художественного мира, и войдя в мир реальный, наконец-то широко открыл глаза и трезво подумал головой. Обстановка начала проясняться. И показалось мне, что рядом с Настей еще кто-то вьется. Тихонько, закрывая рот ладошкой, ехидно хихикает. Прислушался: точно! То хихикает, то шепчет что-то гадким голоском.

Я не люблю, когда хихикают у меня за спиной. И гадкий голосок мне тоже неприятен. Я разнервничался и выпалил в трубку:

– Ты номером не ошиблась?! Особо обеспокоенным особам надо звонить тому, кто развлекает скучающих одиноких женщин, которым приспичило поразвлекаться. Есть такие услуги. Есть еще вариант. Поярче накрась губы, одень красную юбку покороче – и на улицу. У нас есть места, где тебя сразу заметят. Дать еще советы?

Хотел еще кое-что посоветовать, но в ухо ударили гудки. Она бросила трубку. Покраснела ярче губ, которые я советовал накрасить, и ярче юбки, которую я посоветовал надеть. У нее чуть не остановилось дыхание. У нее парализовало глаза с двумя зрачками у переносицы.

– Он не бабник, – выкрикнула она истерично. – Хуже! Он негодяй! Он просто чурбан неотесанный! Я же из благородных побуждений… Я хотела помочь. Как ты можешь с таким уродом жить?! Я тебе говорила: все мужики – дрянь! Грубо отесанные чурбаны…

Она так неподдельно негодовала, переживала и плакала, что не поверить ей было нельзя. Кто же сможет не поверить подруге, когда она так убедительна!?

Я тоже окончательно всё понял. Покачал головой, поулыбался и обрадовался, что поступил правильно. Ожидая жену, я приготовил несколько шуток, чтобы беззлобно посмеяться над ними. Я поджидал жену, упиваясь своей находчивостью.

Размечтавшись, я не успел после звонка открыть дверь. Жена ворвалась в квартиру, как будто у нас и не было никакой двери.

Вот сейчас мне кинутся на шею, расцелуют, будут причитать, какой я верный и преданный муж. Измажут слезами и задушат в объятиях…

А я буду скромно, застенчиво отворачивая голову в сторону, бубнить:

– Да ладно тебе…

Я внутренне собрался и приготовился к предстоящему событию.

Но жена не бросилась мне на шею. Она метнула шляпку куда-то вперед по коридору (я еле успел пригнуться) и, чернея, как ночь перед ураганом, заклокотала чугунным голосом:

– Какой же ты… неотесанный! Чурбан! Неучтивый… Эгоист… Ты только о себе думаешь… Ты только умеешь, что говорить гадости. И хихикать втихаря. Видеть тебя не могу…

И так далее, и тому подобное. Невозможно воспроизвести всё, что она сказала: получится целый роман. И не нужно. Таких книг много. Но… Ох, если бы вы слышали, что она говорила. Хорошо, что Вовка не видел этого завершающего акта комедии.

– Мне – что? Надо было соглашаться? – растерянно бубнил я, робко отворачивая голову в сторону.

Она не разговаривала со мной весь вечер. Звенели тарелки в ее нервных руках на кухне и некоторые, слышно было, разбивались. В гостиной она оборвала штору, уронила напольную вазу с криком «заклеишь, если дорога тебе семейная жизнь», залепила подзатыльник сыну (молодой еще, не умеет вовремя спрятаться), разбросала все вещи в спальной комнате, уронила полку в ванной…

И весь вечер тихо плакала. Так жалобно, что мне стало жалко не только её, но и Настю.

И так и не удостоила меня ответом. До сих пор не знаю: как поступать в следующий раз?

…Всё-таки семейного скандала я не избежал. Но понял: прожить жизнь без семейных скандалов невозможно. Семейная жизнь, скажу я вам – сплошная безвыходная ситуация, озаряемая время от времени экспериментами.