Ана Марси - В поисках чувств

Вот почему мне было так хорошо с Анабасом. Он знал меня как никто другой, мы дошли до такой границы близости, которая начинается только там, где заканчивается любое позёрство, где отбрасываются любые маски. Где нет места притворству, и человек предстает перед тобой во всей своей первозданной не совершенности, ранимости, обнаженности. Иногда испуганный, иногда глупый, порой беззащитный. Анабас никогда не говорил мне, что любит меня. Он просто делал. Заботился обо мне, вдохновлял, поддерживал, журил, если я была не права. Не мог подолгу злиться на меня. Он жил мной. Моими мечтами, моими сомнениями и моей верой. И как я после этого могла его не любить?

На самом деле, самым сложным для меня в наших с ним отношениях, было научиться безусловной любви. Любви без ожиданий и претензий. Любви без веры и надежды на продолжение и взаимность. Мы так часто и подолгу обсуждали невозможность совместного будущего, что я сама, исподволь, начинала верить в это. Анабас всерьёз считал, что я совсем скоро встречу именно его, Своего Мужчину и мне нужно быть готовой к этому.

Я смеялась над ним. Мне все это казалось полной нелепицей. Учитывая тот факт, что я постоянно сравнивала всех окружающих меня мужчин с ним, и ни один не выдерживал сравнения, марево приближающегося будущего жениха меня просто смешило и забавляло. Кроме того, меня сложно было “потянуть”. Мою жизнь, внешность, прошлое, будущее, весь мой флагманский вид…

Для среднестатистического парня, скорей всего, я стала бы непосильной ношей. Анабас знал об этом, и умело “отстреливал” незадачливых претендентов при малейшей попытке вторгнуться в моё пространство. Это стало своеобразным тестом на мужественность. А возьми-ка справься с ситуацией, возьми-ка на себя ответственность, раз так уж нравится девушка. Пока никто не справился… Тем не менее, совсем скоро наступил день, когда мне пришлось всерьез задуматься над своей самостоятельностью.

Как я уже говорила, Анабас никогда не ревновал меня. Когда нам повсюду мерещатся корабли с алыми парусами и принцами на борту, мы можем сколько угодно рассуждать о своих поисках, но долгий период застоя, даже в комфортных теплых водах, должен наконец разрешиться выходом в чистые воды.

Всю свою жизнь я чувствовала, как часто мне было сложно определить ту тонкую грань между реальностью и миром моих фантазий. Фантазии вплетались в мою жизнь, причудливыми завитками украшали мои сны, влияли на мое отношение к реальным, не придуманным событиям. Мы все смотрим на мир через призму своих реальностей. Самым любопытным занятием для меня есть наблюдение за людьми. Наверное, никогда не перестану удивляться, какое огромное количество миров и историй, опытов и полетов, боли и счастья вокруг.

Картина над нашим камином – пара, уходящая вдаль. Он поддерживает её под локоть, и они бредут куда-то, под темно-оранжевые крыши домов, туда, в сиреневое небо, в далекую даль…

Анабас сказал мне, что подарит мне эту картину, как только мы разъедемся. Ещё он подарит мне узкую девичью кровать, на которой я сплю. Я сейчас опять, как в детстве. Сплю со своей куклой Шарлотт, на узкой кровати, где почти свисают мои длинные ноги, на подушке с портретом совы. Мой сын спит на первом этаже нашего большого дома. Мой мальчик растет, не по дням, а по часам, и вполне сошел бы за местную маленькую колокольню. Анабас приходит ко мне по вечерам, ложится рядом, убаюкивает, согревает мою голову у себя на груди, дышит мне в ухо, рассказывает какую-то чепуху и, как только я начинаю слегка подергиваться во сне, засыпая, он уходит.

Также, когда-то в детстве, лежала со мной перед сном моя мама, и это были одни из самых счастливых моментов нашей жизни. Мы могли тихонько, как две подружки, болтать между собой обо всем, хихикать и обниматься. А теперь он здесь, в далекой стране и моя мама, и мой папа, и даже моя жилетка для нытья.

Когда же, наконец, я окончательно повзрослею?

Просыпаюсь я, вся объятая лучами солнца. Они нагло врываются в мой сонный мир и будят меня: вставай же, наконец!

Я нашла работу. Настоящую, взрослую работу. Я хожу туда почти каждый день, надеваю строгую юбку, слегка подвожу глаза, заплетаю волосы в косу и иду. Иду, надеясь, что меня не уволят и позволят стать самостоятельной. Я хочу и не хочу стать самостоятельной. Я хочу, как раньше, отвечать за себя сама и никому не отчитываться в своих действиях. И хочу, как сейчас, ни за не отвечать сама и быть слегка далекой от принятия решений.