Ана Марси - В поисках чувств

Поэтому нормальный ритм моего сердца всегда чуть-чуть более торопливый, чуть-чуть более беспокойный. Когда я прижималась к теплому боку своего визави, постепенно, незаметно от меня, мое частое дыхание становилось все реже и спокойней, сердечный ритм выравнивался, и я улетала в блаженную страну снов.

Мои сны далеко не всегда были радужными и приятными. Иногда меня все еще охватывает то странное чувство потери и пустоты, которое настигло меня в момент моего расставания с мужем, и до сих пор еще не отпустило окончательно. Представьте себе: Вы едете на поезде, вагоны перестукиваются колесами, Вам уютно, и тепло и Вы точно знаете пункт своего назначения. Вы решаете подремать, так, слегка, закрываете глаза и внезапно погружаетесь в глубокий, беспробудный и тяжелый сон.

Еще во сне Вас охватывает непонятное чувство тревоги и беспокойства, но Вы решаете не обращать внимания и крепко спите. Что-то снаружи, в реальном мире явно происходит. Но у Вас нет сил открыть глаза и проснуться. Вдруг – резкий толчок, поезд остановился, заскрипели тормоза, и наступила тишина. Вы открываете глаза и с ужасом обнаруживаете себя сидящим одиноко на каком-то незнакомом полустанке, рядом ваш чемодан, а вот поезда нет. Как нет и тех людей, которые ехали вместе с Вами. Вы одни, как перст. Никому вокруг нет никакого дела до Вас и ваших страхов. Липкая гадость копится за воротом рубашки и каплями стекает по спине. С тех пор Вам никак не удается вернуться в свою прошлую жизнь. Как будто её никогда не существовало. Бейся головой о стену, вой на луну – всё тщетно! Более того, Ваши попутчики, те, кто был для Вас самыми близкими людьми, даже не хотят Вас слышать. Они всячески избегают Вас. Как будто наказывают за то, что Вы глупо проспали свою станцию.

Примерно такие чувства я испытываю вот уже более трех лет. Вначале это ощущение полнейшего сюра приходило ко мне только во сне. А теперь случается и наяву. Вот иду я куда-то – вся такая успешная, у меня есть любимый муж, веселый ребенок, работа и друзья, родители и сестра. Я вся легкая и светлая, бегу куда-то, стучу каблучками, предвкушаю встречу со своими любимыми…

И вдруг… Какой-то серый, неродной мне город, какие-то чужие люди, не по годам серьёзный сын рядом, я вся – какая-то слишком озабоченная, с вертикальными незнакомыми морщинками в уголках плотно сжатых губ… В душе тоска, непонимание – как мы сюда попали??

Где я, и почему одна?? А потом, липким ужом, проползает мысль: ты давно уже не там, ты на другом конце земли и ЭТО сейчас – твоя реальность. Я – одинокая мама с ребёнком в чужой стране, у меня нет моего мужа, нет его родного запаха и теплых глаз. Я все это как-то потеряла, безвозвратно. Как в том самом страшном сне с кровавыми следами на песке. Мне просто физически больно, я телом ощущаю, как тяжела моя потеря. Говорят, время лечит. Я не могу сказать пока ничего наверняка. Я просто должна жить. Ради себя, своего сына, ради жизни.

И я улыбаюсь. Вы же знаете, я всегда улыбаюсь, чтобы ни случилось… Мои губы вылеплены таким образом, что их уголки моментально ползут вверх, как только я улыбнусь. А это разом меняет настроение у всех вокруг. И я сама становлюсь от этого счастливей. И на некоторое время забываю обо всех неприятностях.

Вот так мы и жили. Сезоны за окном сменяли друг друга, и мне казалось, что так будет всегда. Как в сладком сне, как в вязком кисельном озере, где день идет за днем и все остается совершенно одинаковым. Чтобы ни происходило вокруг, в том, отделенном от нас стеной наших фантазий, снов и мечтаний, мире.

Но я начала наблюдать странные вещи. Анабас иногда ни с того ни с сего устремлял взгляд вверх и задумывался на долгие-долгие минуты. Когда я пыталась отвлечь его от раздумий, он как-то дико поводил плечами, как будто на холке у него росла шерсть, и улыбался мне шальной улыбкой, больше похожей на оскал. А еще, как-то раз, когда мы играли в теннис, к нам подбежали две собаки, игриво виляя хвостами. Вдруг она из них, с радостным визгом бросилась к Анабасу и принялась лизать его и прыгать на грудь. Казалось бы, что здесь необычного? Да вроде бы ничего, если не считать того факта, что собака эта была ни кем иным, а бультерьером, серьёзной и злобной бойцовской собакой, которая не то что на грудь дружелюбно прыгать, а вообще ни к кому подлизываться обычно не желает.

Иногда я опять заводила свою протяжную и тоскливую песню о том, почему бы ему не согласиться, что мы просто-таки созданы друг для друга. Я действительно в это верила. Надо сказать, когда я что-то говорю, обычно я в это свято верю. Именно в тот момент, я верю, что я действительно это чувствую. У нас действительно было очень много общего. Вкусы к музыке и книгам, ритм жизни, нам никогда не было скучно вместе, и мы всегда и в любую минуту получали удовольствие от компании друг друга.