Серж Карманов - Забытая юность, или Воспоминания на последней парте

_О.. талоны! Где взял? – и, не дожидаясь ответа, хватает их, размахивая подносом, сливается с очередью, через несколько минут появляется около кассы, смеётся, с кем -то здоровается и продвигается ко мне. На подносе аппетитно парят две двойные порции и пара компотов. Именно об этом я и мечтал, столовские супы даже лень нести.

_Ты бы хоть место занял!

Я обнаруживаю Анохина, тщательно пережёвывающего салат, и мы направляемся к нему.

_Ганс хочешь котлету? – благородно предлагает Бобёр, видя, как Андрей сиротливо поедает салат, но Ганс вежливо отказывается.

Эта кличка быстро прилипла к нему.

Обычно после обеда студенты собирались кучками во дворе техникума, курили и обсуждали местные новости и сплетни.

Я лежал на траве около аккуратно подстриженных акаций и дремал под осенним, приятным, свежим солнцем, Андрей присел рядом и открыл книгу.

По двору бегала дворняга, подбегала к ребятам негромко лаяла и виляла хвостом, выпрашивая пищу. Володя Золатарёв, плотный, кудрявый парень, сынок директора овощного, пнул её ногой, – дворняга заскулила и отбежала.

Андрей закрыл книгу, подошел и спросил, зачем он это сделал.

Золатарёв, ухмыляясь, ответил:

_А ты кто такой, чтобы мне указывать! Иди на…

Андрей резко, не размахиваясь, ударил и …. сломал ему челюсть.

Золатарёва увезла «скорая», а через несколько дней в группе состоялось комсомольское собрание. И недавно выбранный комсорг, Паша Дьячков, естественно по прозвищу Дьячок, правильный, идейный парень, который собирался стать членом партии и хотел построить коммунизм, если и не во всей стране, то хотя бы в отдельно взятой группе, в конце своей пламенной речи, сказал такие слова:

_Как это можно просто так, внезапно, ударить человека, словно классового врага! Это просто обыкновенный фашизм! Гнать его надо из наших рядов!

Тут стали высказываться, что он не фашист, парень в принципе хороший, и обязательно исправится, а про собаку все как то и забыли.

В разгар дискуссии поднялся перевязанный Золатарёв и еле двигающимся ртом произнес, что претензий к Анохину не имеет.

Андрею вынесли выговор с занесением в какую– то карточку, Бобёр подшучивая назвал его пару раз «фрицем», а потом Гансом.

Группа собралась, в общем- то дружная. Участвовали в субботниках и спортивных соревнованиях, собирались у Аркаши Лисина, он жил неподалеку на набережной, отец его из двухкомнатной квартиры на первом этаже сделал двухэтажную, оборудовав в подвале, просторную, обитую вагонкой комнату, сам же по полгода пропадал в артели на Колыме, перетряхивая камни в золото.

Именно здесь, в уютной квартире, из ребят нашей группы, образовался ВИА, который позже стал играть на всех вечерах в техникуме, только Вася Лобов, слегка отмороженный ударник, магаданский паренёк с прищуренным взглядом вечно красноватых глаз естественно бредивший Яном Пейсом, с повязкой на голове, непрерывно жующий таблетки, учился на аэрологическом. В разгар вечеринки он установил в звуконепроницаемой комнате, приобретенные в каком-то дворце культуры тарелки и выдал под Лисинскую басуху такое соло на барабанах, чем привел всех в неописуемый восторг.

Костя замолчал, налил коньяк, поежился и сказал:

_Как то дубовато, давай разомнем кости, подкинем дров!

На соснах ещё клочками висел утренний туман, но дождик перестал моросить, тучи потихоньку стали рассеиваться.

Костя подошёл к поленнице, вытащил несколько дров и спросил:

_А кто приедет? Будем баню топить?

_Ты многих не знаешь, я тебя познакомлю,… баню затопим, когда начнут собираться, ещё часа три не меньше, – я тоже набрал дров, и мы зашли в дом.

Выложили дрова у камина, я подбросил пару поленьев и уселся за комп.

Костя закурил, Дельта глухо зарычала, она редко кому разрешала курить в комнате, Костя демонстративно затушил сигарету, глотнул коньячка и продолжил рассказ.

Воспоминание 3. Джинсы.

Владивосток, в начале восьмидесятых, времен конца застойного периода, представлял удивительную картину. Бегали городские и морские трамвайчики, по заливу ходил паром, перевозя машины и людей, в порту вообще никогда не затихала жизнь, трамвайчики прекращали ходить в час ночи, городские парки и набережные светились и особенно в выходные были полны народа, никому и в голову не приходило об отключениях электричества. Город расположенный на широте Сочи, окружённый заливами, с разнообразными бухтами , островами и заповедными пляжами был уникален, не только неповторимой природой ,но и людьми.