Северин Виноградский - Сны и кошмары фермера Сведенборга

– Остановись, Сведенборг, – перебил Карлос, – знаю, ты был прилежным учеником и прекрасно усвоил все уроки, но это всего лишь легенда, которую мы заучиваем, а потом верим в неё.

– Но как так?! – Сведенборг почувствовал возмущение, – разве можешь ты – уважаемый фермер, в почётном периоде цикла, разыгрывать меня подобным образом?

– Я бы никогда себе не позволил ничего подобного, если бы не прочел свой предыдущий журнал. Не смотри так. Я прекрасно помню железный постулат: фермер, идеально завершивший цикл, не читал журналов и не делал в них записей, – последнюю фразу Карлос издевательски произнёс тоном школяра. – Так вот. В моих записях есть ты, брат Сведенборг.

– Я не хочу этого знать, брат Карлос. Рассказать о своих заметках – страшное нарушение, оно может обеспечить кошмарами на несколько циклов вперёд.

– Ты один из немногих фермеров, украшенных седой бородой, кто не впал в слабоумие и не потерял память, все правила назубок помнишь, – горько усмехнулся Карлос.

– У меня был хороший учитель, – Сведенборг растерянно поклонился.

– Ты думал о том, что знает София? Она существует без циклов и всегда умудряется оставаться легкомысленной соблазнительницей. Вдруг она может рассказать нечто такое, о чём мы даже не подозреваем?

– Н-нет. Зачем думать об этом? Так устроена ферма.

– Про неё нет легенд. По неписанному правилу, в Гимназиуме не распространяются, какова природа живущей по соседству с нами наяды. София появляется в каждом цикле у каждого фермера, и все стыдливо умалчивают о ярких отроческих встречах, хоть по этому поводу не существует писаных правил. Зачем и кому она тут нужна на самом деле?

– Я думаю… брат Карлос. Не знаю. Так задумано Эгрегором: наяда – это часть порядка.

– И этого объяснения тебе хватает? София знает и помнит всё, что мы прячем в журналах или предпочитаем забыть, и чем при этом занимается? Соблазняет неокрепшие тела и умы. Как тебе больше нравилось с ней, сверху или сзади? – Карлос рассмеялся коротким, каркающим смехом, – а что она вытворяет, когда…

– Прекрати, брат, – взмолился Сведенборг, – ты болен, хочешь, я отведу тебя в Дазайн?

– Вот уж нет, Свен, ходить я буду сам, пока во мне есть… В общем, иди, ты весь дрожишь, поговорим позже.

Озадаченный Сведенборг шагнул ко входу обиталища Эгрегора, и стальные пластины вновь раздвинулись; он шагнул внутрь, и прежде чем вход скрыл за спиной дневной свет, успел услышать: «Брат Сведенборг, в других циклах ты тоже строго соответствовал правилам! Ты особенный, а значит, с тобой что-то не так!».

Щелчок. И вот слышно только сопение Эгрегора: Сведенборг в который раз поразился его величию. Хозяин фермы стоял в центре и почти полностью занимал пространство гигантского помещения. Массивная туша держалась на множестве толстых кряжистых ног, они уходили в глубь земли и, по легенде, заканчивались корнями. Голова Эгрегора напоминала гибрид человека и слона – антропоморфные черты сочетались с наличием хобота, а кожа по фактуре напоминала древесную кору.

Эгрегор, как и фермеры, имел бороду. Издалека она напоминала человеческую, но, если вглядеться, то состояла борода из бесчисленного количества тонких белых проводков, каждый из которых имел по всей длине несколько металлических шариков, нанизанных на «волос». Когда Эгрегор мотал головой, шарики соприкасались друг с другом, издавая электрический треск. Под кожей существа периодически буграми вздувались и пропадали вены, проступали четкие геометрические детали, словно внутри варился суп из органических и рукотворных ингредиентов. Из-под туши тянулись множественные отростки – они скользили в слизи, выделяемой расположенными в подбрюшье железами. Слизь заливала весь пол, вплоть до металлической клетки, окружающей Эгрегора. Хоботки присасывались к пупкам фермеров – там располагался специальный орган для контакта – те же, что не находили цели, в конвульсиях скользили по полу, подобно выброшенной на берег рыбе. Сведенборг насчитал троих фермеров, лежащих вокруг клети. Их тела содрогались в такт движениям дланей Хозяина, которые будто вгрызались в животы своих контактёров. Сведенборг услышал писк: один из хоботков, несколько раз дёрнувшись в слизи, приподнялся, изогнувшись, как кобра перед атакой, и повернулся присоской в его сторону. «Да, сейчас, один момент», – проворчал Сведенборг, наскоро сбрасывая рубище и бросая его на дощатый настил, который окружал узкий периметр вокруг клетки. Старик прикинул свободное место между лежащими фермерами и двинулся туда, стараясь не поскользнуться на брызгах слизи. Хоботок поворачивался, следя за новым контактёром, и, едва Сведенборг успел встать на выбранное место, с шумом бросился к нему, через мгновение намертво соединясь с пупком. Привычная вспышка в глазах. Старик упал на колени и завалился на плечо – отработанная техника безопасности при контакте.