Северин Виноградский - Сны и кошмары фермера Сведенборга

– Оставь меня и никогда ни с кем не говори про журнал.

Старик крупными шагами пошёл прочь.

– Эгрегор болен, Свен! Грядут перемены! Такие, о которых никто даже не подозревает!

Ветер унёс последние слова Софии, а раздражённый Сведенборг направился месту обитания Эгрегора, на языке фермеров называемое Дазайном. Время контакта. Он знал: пока ещё почти приятные озноб и слабость могут стать пыткой, хоть никогда не испытывал её. Никогда. Странное слово, о смысле которого Сведенборг раньше не задумывался. Умеет София сбить с толку. Перед контактом опасно находиться в сомнениях: всем известно, от сомнений даже опытные фермеры могут попасть в кошмар. Из фруктовой рощи, наполненной ароматным воздухом, тропа вывела старика на обширное плато, почти всю площадь которого занимал внушительный параллелепипед из тёмного блестящего материала, не встречающегося больше нигде на территории фермы. Высота Дазайна составляла примерно тридцать локтей, длина шестьдесят, а ширина – двадцать. Строгую геометричность конструкции подчёркивали встроенные в стены колонны, прямоугольные в сечении, они охватывали здание по периметру. Сверху и снизу колонны становились толще, ощетиниваясь гранёными ордерами, отчего сооружение производило впечатление огромного драгоценного камня, верх которого обрамляли небольшие – меньше локтя диаметром – отверстия. Вход оформлен треугольной стрельчатой аркой, затянутой серповидными стальными пластинами, которые открывались, стоило подойти к ним на расстояние пяти локтей. Эта особенность демонстрировала фермерам – жилище Эгрегора живое и наделено сознанием.

Под ложечкой засосало – так бывает перед контактом. Путник подошёл к двери, в очередной раз услышав характерный звук отворяющегося входа. Звук этот всегда вызывал устойчивую ассоциацию разгрызаемой изнутри оболочки куколки, из которой вот-вот вылупится бабочка.

Но не успел фермер сделать решающий шаг, как услышал знакомый хрипловатый голос: «Брат Сведенборг!».

– Брат Карлос, – приветственно кивнул Сведенборг и отступил на два шага, отчего вход Дазайна сомкнулся, так и не получив пищи.

Карлос медленно приближался тяжёлой, шаркающей походкой. Он давно не стриг волос, его засаленная борода свисала почти до пупа, а запах пота и дыма от меховой одежды чувствовался, несмотря на ветер. Под глазами фермера виднелись тёмные круги, но взгляд оставался подвижным и внимательным. Карлос был намного старше Сведенборга в текущем цикле: он учил его правилам жизни на ферме, когда тот ещё не носил бороды. Мудрые советы и поддержка Карлоса были незаменимы в сложный для юных фермеров период первых контактов.

– Пусть сны твои будут добрыми, – поклонился старший фермер, произнеся традиционное приветствие.

– А кошмары лёгкими, – последовал положенный ответ.

– Тебе холодно, брат Сведенборг?

– Да, мне нужно в Дазайн.

– Понимаю, – Карлос отвёл глаза, силясь что-то сказать, – у меня не было контакта двадцать пять Лун.

– Но почему? – Сведенборгу стало ещё холоднее от услышанных слов. – Брат Карлос, войдём же со мной?

– Знаешь, – Карлос пропустил предложение мимо ушей, – я наблюдал за тобой с тех пор, как ты, смешной и безбородый, появился в Гимназиуме, и могу сказать, положа руку на сердце, – ты гармоничнее большинства других фермеров. И вот, признаюсь, терзаюсь сомнениями, является ли это достоинством?

– Ты же сам говорил: каждый фермер – уникальное отражение разума Эгрегора, и нет теории для оценки того или иного сознания.

– Мы учим тому, чему должны, но не всякое знание ведёт к истине. Ты никогда не задумывался, сколько циклов мы существуем?

– Можно посмотреть в журнал, хоть и это вряд ли пойдёт на пользу, – неуверенно сказал Сведенборг.

– При смене цикла фермеру выдают новый журнал и оставляют один предыдущий – что ты и сам знаешь – правила рекомендуют один не читать, в другом не писать. Думаешь, записи с предыдущего цикла расскажут, как появилась ферма, Свен?

Сведенборг вздрогнул: так его называла только София, неужели она поделилась с Карлосом их тайнами?

– Вначале было Небесное Семя и бесконечная пустота. Оно созревало, и внутри семени появилась мысль о почве, куда оно могло бы погрузиться и начать движение внутри себя. Тогда пустота явила Землю, и Небесное Семя вонзилось в неодолимое препятствие. Из Семени вырос Эгрегор. – Сведенборг говорил заученные в фермерском Гимназиуме фразы. – Чтобы расти, Эгрегору требовались помощники, кто бы возделывал две Земли: в одной из них лежат корни Эгрегора, другую он мыслит…