Евгений Стефанов - Теку, или Испытывая жажду

Неподалеку на детской площадке играли дети. Они загадывали друг другу загадки. Малыш, который отгадывал, пыхтел от умственного напряжения. Затем глаза его просияли, он закричал: «Граната!» – Остальные закивали, и малыш стал выдумывать свою загадку. Вдруг дети заспорили о чем-то. Игра тут же сменилась другой: теперь дети бегали друг за дружкой.

За детьми присматривали родители – не слишком бдительно, – самый маленький оступился и сорвался с высокого парапета площадки. Взрослые с воплем кинулись к «потерпевшему», и игра закончилась – все игры закончились. Нафига они его лупят?! Он уже получил свое!

– Мальчик мой! – услышал я голос Отца Игнатия (не заметил, когда он ко мне подсел). – Что завис?

– Добрый вечер. Да так… Можно вопрос?

– Валяй.

– Скажите, у вас есть друзья?

– Конечно. У тебя разве нет?

– Есть. Но мне кажется, что скоро их не будет.

– Почему?

– Не сходимся во взглядах.

– Понятно, – лицо Отца Игнатия было безучастным («Не похоже на него»). – Ну ничего, найдешь новых – по взглядам, хе-хе.

– А разве по-вашему нужны друзья?

– Дурной ты еще! – сказал он. – Да вообще никто никому не нужен! Но ты живешь среди людей – среди людей ты выбираешь себе врагов и друзей.

– Постой вон в очереди за хлебом, может присмиреешь, – продолжил он. – Купи тех сладких булочек и пару Грушевых – ну, как обычно. – «Что за человек!»

Я пошел и купил в ларьке сдобные булочки на нас двоих. Отец Игнатий с жадностью съел их все и выпил весь Грушевый. Ну, я не голоден, а вот Грушевый бы выпил.

– Я вижу, что наши беседы идут тебе на пользу, – сказал он с довольным лицом. – Ты почти готов пройти обряд.

Я непроизвольно вытянулся в струну. Он продолжал:

– Но прежде я дам тебе кое-какую работу.

– Что за работа?

– Поедешь в разные места, встретишься с людьми. Нужно собрать долги.

– Долги?

– Да не долги, – заговорил он с жаром в своей излюбленной манере («Узнаю Отца Игнатия!»). – Они собирают подати. Добрые и бескорыстные люди! На, вот, передашь им эти книги. Покажут тебе святые места, расскажут много интересного. Там, правда, нужно будет поработать: то песок разгрузить, то крышу накрыть. Едешь?

– Да, конечно!

– Отлично! – обрадовался он. – Завтра поедешь в Ипатово на скотобойню…

– На скотобойню? – переспросил я.

– Да, хорошие люди встречаются в разных местах. Хе-хе! Завтра – на скотобойню.

– Ладно.

– Послезавтра в …Мммуааннский на хлебный завод!

– Куда?

– В Мухосранский! Скину название по эсэмэс.

– Вот деньги на проезд. Пойдешь на вокзал, купишь билет туда. На обратно возьмешь из тех денег, что передадут. Билеты мне потом отдашь! В Мухосранский так просто не добраться – поедешь на автобусе до Лабинска, шеф подскажет, что и как.

– Хорошо.

Отец Игнатий откинулся на спинку скамейки и начал шарить вокруг глазами, словно ему уже было не до меня. Я хотел еще поговорить.

– Знаете, я хочу помогать людям бескорыстно, но мне кажется, что многие люди просто недостойны того, чтобы им помогать.

– А те, кто достойны – разве им нужна помощь?

– Мне не нужна помощь!

– Упрямый осел! А что ты тогда хочешь от меня?

– Что же мне делать?

– Принимай помощь от людей!

– Не выпьют ли они все соки из меня?

– С чего вдруг?

– Я могу принять только бескорыстную помощь.

– От людей ты такой не получишь. На обмене строятся отношения между людьми. Хорошенько себе это уясни!

Неподалеку от нас припарковалась машина с блатными номерами. Из машины вышел важный господин в строгом костюме. При виде его у Отца Игнатия расширились зрачки. Он встал и быстро пошел за важным господином, крича ему вдогонку.

Тот обернулся на крик и не сбавляя шага пошел дальше. Отец Игнатий пристроился в ногу с ним. К моему удивлению, важный господин первым начал разговор. Он что-то спрашивал – Отец Игнатий оживленно жестикулировал.

Я пошел за ними, держась позади. Они ушли с Крепостной Горы на проспект Карла Маркса, дважды перешли дорогу (пройдя по аллее «щук», в которую упирался Ермоловский бульвар), немного спустились вниз по проспекту, остановившись возле Администрации, но быстро ретировались, перейдя через дорогу обратно на бульвар – прямиком к ресторану, возле которого Отец Игнатий, придерживая дверь, пропустил важного господина. Заметив меня, Отец Игнатий тут же отвернулся и скрылся за дверью.

Так и не решившись войти, я пошел домой.

Мучила жажда. Я дошел до колонки, которые еще встречались в Старом городе то там то сям; нажал на рычаг. С жадностью приложившись к струе, я тут же выплюнул воду. Наверное, труба засорилась. Денег не осталось даже на бутылку воды, и я приуныло зашагал дальше. Ничего, дома напьюсь.