Галина Грановская - Дорога на Ай-Петри

– Жаль его, – сказала Софья, принимаясь за принесённый официантом бифштекс. – Всю жизнь с подносами пробегал, у барной стойки простоял, а мог бы дипломатом быть. Или бизнесменом. Крупным, причём.

– С чего это вдруг? – удивилась Нина.

– Так он же институт иностранных языков закончил. Ты, что, не знала?

Изумленная Нина Алексеевна покачала головой.

– Он не говорил. Почему же тогда в баре работал?

Софья ответила не сразу. Лишь дожевав кусок и сделав очередной глоток из бокала, объяснила:

– Перекрыли ему кислород. На последнем, что ли, курсе взяли в московской «Берёзке» с крупной суммой в валюте. Он её у иностранных студентов и туристов скупал. Потом покупал вещи в «Берёзке» и перепродавал. Фарцевал, короче, а тогда за такие дела статья была. Это сейчас он бы назывался бизнесменом, а тогда считался преступником. Его, конечно, не посадили, но бумагу в институт отправили и всё, накрылась его карьера. Он лучше всех на курсе учился, а красного диплома не получил. Послали в какую-то дыру, в сельскую школу учителем, куда никто ехать не хотел, а он-то рассчитывал на министерство иностранных дел. Ну или что-то в этом роде. Из-за самоуверенности своей пострадал и из-за глупости, думал, что самый умный, всех вокруг пальца обведёт… Ох, а какой он был жадный на тряпки!

– Да, любил красивые вещи, – согласилась Нина Алексеевна.

Когда Роман окончательно переселился в свою квартиру, она долго не могла поверить, что это ради неё. Тем не менее, она стала считаться его девушкой в тех компаниях, где они бывали. А по гостям они ходили довольно часто.

После домашней жизни, где на первом месте были школа и библиотека, Нина очутилась вдруг среди людей, для которых книги просто не существовали. Нет, Роман читал. Во всяком случае, она так думала, – в его комнате было столько редких книг. Но вот работавшие в ресторане приятельницы Романа, официантки Витка и Римма, как и многие другие, из тех, с кем они общались, говорили лишь о том, кто и сколько «выколотил» за день, кто чего купил, кто как выглядит. Шмотки и деньги. Деньги и шмотки – всё только вокруг этого и крутилось. Вещами обменивались, ими торговали. Со знанием дела обсуждались какие-то фирмы, какие-то напитки и марки сигарет, о которых она никогда не слышала. Девчонки пили наравне с парнями, и курили не меньше. Как-то Нина тоже взяла в руки сигарету, но Роман её отобрал, чем сильно обидел. Обращаться с нею, как с малолеткой на виду у всех!

– Ты, вот что, – глянула в её сторону рыжая повариха, когда Нина убирала грязную посуду с рабочего стола. – Ты на Ромку-то не вешайся, а то потом сильно жалеть будешь.

– Я не вешаюсь, – пробормотала Нина, которую в жар бросило от мысли, что о ней уже вовсю сплетничают.

– Он жену с малым дитём оставил, теперь девок меняет каждый сезон, – неодобрительно покачала головой повариха. – С тобой тоже в любовь поиграет, да и бросит.

Слова Катерины были как нож в сердце. Нина и не знала, что Роман был женат и что у него есть ребёнок, он никогда ничего не рассказывал о своей прошлой жизни, а она не спрашивала. Ну, а рассказал бы, что бы это изменило? О будущем она старалась не думать. И о поступлении в училище тоже. Мать звонила каждую неделю, напоминала: май уже, скоро снова вступительные, занимаешься? Занимаюсь, врала она. Хотя книги и тетради давно пылью покрылись.

В их в компании в ходу были всякие дурацкие розыгрыши, вспоминая о которых, они потом весело смеялись. И когда она услышала от него: а давай поженимся, что ли, первая мысль была – он точно её разыгрывает. Интересно ему, как она отреагирует. А давай, ответила, стараясь, чтобы это прозвучало как можно шутливее. Вот прямо завтра! Но взглянув на него, по напряжённому выражению его лица вдруг поняла, что он говорит серьёзно. И её просто затрясло от такого поворота событий. Она не до конца верила, что такое возможно, и потому даже Софье при встрече ничего не сказала. Да и Роман тоже не спешил никого оповещать о своём решении. Сначала заявление в загс подадим, сказал.

Взяв неделю за свой счет, Нина отправилась домой сообщить новость родителям. Ехала и всю дорогу нервничала – как объяснить им, почему Роман не явился вместе с ней? Вроде бы жениху полагается с родителями невесты познакомиться. Ладно, она сказажет, что он много работает. А вот то, что свадьбы у них не будет и ей втайне не нравилось. Роман сказал, это пустая трата денег. Наверное так и есть, меньше хлопот, большая экономия. «Как это – возмутился отец, – как это не будет свадьбы? Он, что, думает, у нас денег не найдется? Дочь у меня единственная. Все будет, как положено!» Она пыталась как-то растолковать, что тут дело не в деньгах, но кто и когда её слушал? «Там, в вашей Ялте, делайте что хотите, – отрезал отец, – а здесь мы всё сделаем, как у нас принято. По-человечески. Иначе люди не поймут». Мама поначалу вообще приняла новость в штыки. «Какое-такое замуж? Тебе учиться надо!» К этому аргументу Нина была готова. «А кто говорит, что я не буду учиться? Я летом опять буду подавать документы в педучилище». Мать зашла с другой стороны. Замуж в восемнадцать лет? Не погуляв даже, одевать семейный хомут? «Да не хочу я гулять, – рассердилась Нина. – Что значит, гулять? С кем? Мне Роман нравится».