Марита Мовина-Майорова - Тайна Ведьминой Рощи

Матрёна, полнотелая и белолицая девка, улыбнулась Злате – миловидной золотоволосой девушке с легким румянцем на щеках, – и сладко потянулась.

– И правильно говоришь, Златочка, успеем всё, чего ж не успеть! Проворные мы да умелые! – и подмигнув Злате, неожиданно ущипнула за бок сидевшую рядом с ней на скамье остроносую и сероглазую Властелину. Та смерила подругу строгим взглядом, и не ответив на её шутку, фыркнула:

– Фу-ты! Разбаловалась. А только вот спать собиралась. Чай, не совсем притомилась-то?

– Ох, ох, ох! Строга как а! – не унялась Матрёна, дёрнув Властелину за широкий рукав.

Но та только головой покачала и вернулась к прерванному занятию.

– Говорила я вам, подруженьки, на лугу плести венки надо было – там и ветерок, и солнышко, и приволье. Зря не слушались меня. В избе-то хоть и места много, да небушка не видно, птиц вольных не слышно.

– Ой, Златка! Боязно сейчас-то в лугах да лесах гулять… И нешт о , что вместе, не по одной. А как выскочит кикимора лесная, да начнёт щекотать! или русалка песнь свою затянет да и из памяти своей заставит тебя уйти! А потом в озеро, аль в реку на дно потащит… Не-е-е, подруженьки, поберечься надобно до Купалы-то. Осталось всего и поберечься-то недельку. А как справим Купалу, да русалки с кикиморами и их предводителем Водяным к себе на тот свет вернутся, тогда и нагуляемся по лугам, в реченьке нашей покупаемся, да в лесах ягод да грибов и пособираем. А сейчас – ни-ни!

– Верно всё Матрёна говорит! Уж лучше в избе посидеть, часа светлого дождаться. А тебе, Злата, уж и побегать сегодня придётся! Ты только смотри, никого не слови-то! А то, не ровён час, беда какая в селенье придёт.

– Ладно вам, подруженьки. И то, правда – много такого чего сказывают про нечисть всякую, но всему верить – в лес не ходить. Может, зря стращают нас старики… А потом и вовсе – ряженой, да с таким венком на голове, разве разбегаешься? – подала голос молчавшая до сих пор тонколицая и смуглая Тихомира, перебирая легкими длинными пальцами лежащие на столе цветы. Выбрала красный мак и принялась вплетать его в венок.

А глаза Златы вдруг остановились на цветке хмеля, и руки перестали плести.

– Подруженька, об чём задумалась? – услышала она весёлый голос Матрёны.

Злата словно через силу улыбнулась, и машинально взяла со стола цветок хмеля.

– Ой, и сама не знаю… Да вспомнилось мне чтой-то, как маменька не обрадовалась роли моей русалочьей – хоть и выбору всей деревни. Не обрадовалась, она, ох, как не обрадовалась…

Она опустила венок на стол и вздохнула.

– А Яромир так и вовсе хотел идти спориться с деревенскими – так не схотел меня в роли ряженой русалки видеть, – продолжила она, – вот и вспомнила я это… вот и тревожно мне стало чтой-то.

Девушки переглянулись и притихли.

– Да что ж такого может приключиться? – попыталась встряхнуть подруг Властелина. – Впервой разве изгоняем русалку из деревни? Сколь девушек ряжеными побывать успели! И ничё! А ты, Злата, вот ей-ей, самая красивая в деревне у нас. Вот твой Яромир и ерепенится – ревнует ко всем и ко всему… Ты лучше скажи, когда свадьбу играть будете? – перевела она разговор на другое, – заждался уж весь честной народ – страсть как погулять на свадьбе – поплясать, хороводы поводить, да медовухи испить охота!

Девушки согласно закивали головами, облегчённо и с пониманием переглядываясь друг с другом.

– Да, подруженька, когда? – загомонили они враз.

– А вот сенокос закончим, свадьбу и сыграем, – посветлела лицом Злата. – Яромирушка мой уж какой хозяйственный! Говорит, к зиме подготовиться надобно, дров нарубить и в поленницы сложить, корм а для скотины запасти, чтобы зиму зимовать налегке. Да и время для свадеб самое по осени подходящее.

– Счастливая ты, Злата. На Купалу тебе загадывать ничего не нужно и парня привораживать – тоже. А нам вот с подружками придётся, – подмигнула подругам Матрёна и притворно вздохнула. – Мы уже в нашей роще-то все берёзки лоскутками увешали, подарочков и угощений русалкам пооставляли. Лишь бы не тронули нас, да урожай не сгубили. А может, и женихов-то спомогли найти.

– Сбудется всё у вас, подруженьки. …А ты, Матрёна, так самая первая венок в реченьку нашу бросишь, и поплывёт он ровно-ровно, и свеча на нём не погаснет… а поплывёт он далеко-далеко, и такой же жизнь твоя, Матрёнушка, со своим суженым встреченным будет: долгой-долгой да счастливой.