Карим Даламанов - Овраги

– Здравствуйте, – говорит папа. – Что за станция хоть?

– Африканда.

– А…

Аккуратно выглядываю с высоты своей полки и вижу коротко стриженую голову, болотного цвета рюкзак, который руки в рукавах такого же цвета забрасывают на соседнюю верхнюю полку. Может, в этой Африке все ходят в болотном? Здесь, наверное, надо прятаться от диких зверей: львов, тигров, гиен, огромных горилл… Кто там ещё водится в Африке? Я представляю, что тигр вдруг гонится за поездом, который уже довольно сильно разогнался, и не может догнать. А если вдруг догонит? Я с головой накрываюсь одеялом и, не успев по-настоящему испугаться тигра, засыпаю.

Утром в лицо мне лезет настырное солнце. Небо над макушками леса – ярко-синее, провода тянутся волнами: вверх – вниз. Я вытягиваю шею и вижу под собой папу. Он очищает яйцо, а потом начинает мешать чай в стакане. Железный подстаканник "вспыхивает", поймав солнечного зайчика. Соседняя полка пуста. Простыня смята, одеяло отброшено к стенке.

– Доброе утро, – говорю.

– О! Прошнулся! – говорит мама, что-то жуя. – Шлежай, умываться пойдём.

В коридоре, по дороге в туалет, нам попадается парень в болотного цвета штанах и шлепках на босу ногу. Тот самый, короткостриженный. Белая майка, крепкие голые плечи. В туалете пахнет мочой, зубной пастой и затхлой водой. Вагон ходит ходуном, и я с трудом держусь на ногах.

– Мам, а мы что, через Африку проезжали?

– Через какую Африку? Аккуратнее, сейчас обольешься!

– Ну, вчера вечером, когда я спал?

– Африканда, а не Африка, – усмехается мама, – полощи как следует, а то опять пасты наглотаешься!

– А почему она так называется?

– Вот у дяди сейчас спросишь.

– У какого ещё дяди?

– Который сел в этой самой Африканде.

– Это разве дядя?

– А кто, тётя, что ли?

– Ну, он же молодой.

– Ну, мальчик. Но для тебя дядя.

Потом я тоже ем яйцо, которое никак не могу очистить. Скорлупа прилипает к пальцам, сыплется на пол. Папа приносит мне чай в стакане с таким же железным сверкающим подстаканником. Но чай очень горячий, я дую на него изо всех сил и проливаю на стол, за что тут же получаю подзатыльник от мамы. Обидевшись, выхожу из-за стола и усаживаюсь на папину полку, прижавшись спиной к стенке. Прямо напротив "дяди" в болотных штанах. Он читает газету, закину ногу на ногу. На щеке – солнечный зайчик от подстаканника.

– А почему станция называется Африка? – спрашиваю я, набравшись смелости.

Он отрывается от газеты и поднимает на меня глаза какого-то светлого желтоватого цвета.

– Что Африка?

– Ну, станция почему называется Африка? Та, на которой ты вошёл.

– Африканда, – усмехается он, откладывая газету. – Почти Африка!

– Африканда?

– Ага. Чёрт его знает, почему так называется. Наверное, потому что очень жарко летом… – он смеётся громко и звонко, так что мне тоже становится смешно, и я начинаю подхихикивать.

– Жарко – это плюс тринадцать? – включается папа.

– Почему? И тридцать бывает.

– Небось, от мошк и деваться некуда?

– Не без этого…

Его зовут Сергей. Он солдат, и в Африканде у него часть. Он рассказывает, что часть – это где стоит казарма – огромное солдатское общежитие, – а ещё ракетные комплексы и самолёты.

– Ту-134? – спрашиваю я.

– Не, – опять хохочет он, – Ту-134 – это же гражданский. А у нас МиГи и Сушки.

– Сушки? – удивляюсь я.

– Ага, Сушки. Су-15. Истребитель.

На краю газеты он рисует мне истребитель: длинный и узкий, как стрела, с широкими крыльями и хвостом, на котором пририсовывает звёздочку. Я тоже умею её рисовать, нас в саду учили. Это просто: сначала пишешь букву "А", только среднюю чёрточку подлиннее. А потом концы этой чёрточки соединяешь крест-накрест с нижними концами буквы "А".

– Молодец! – говорит он мне. – Тоже будешь солдатом!

Конечно, буду! Я тоже хочу летать на истребителе и носить такие же штаны и куртку! Сергей говорит, цвет называется “защитный” или “хаки”. А нужна она для того, чтобы трудно было заметить врагу. Надел форму – и тебя не видно за деревьями или на грязной дороге. Мама отпускает меня с Сергеем посидеть в коридоре на откидном сиденье и посмотреть в окно.

– А мы у тёти в Мурманске были и теперь едем домой, в Горький. Сначала до Москвы доедем, а там пересядем на другой поезд. Но сначала посмотрим Кремль и Красную площадь…

– Здорово!

– А куда ты едешь? – спрашиваю я его, когда мы оказываемся вдвоём.

– На войну…

– Ого! На войну?! А возьмёшь меня с собой? – громко шепчу я, чтобы никто не услышал.