Стейси По - Дневник мистера Нельсона

– Да?

Он встал, одёрнул свои черные штаны, чуть протертые на коленках, и попросил меня:

– Не могли бы вы повторить своё имя еще раз? Не успел записать.

Темные курчавые волосы мальчика торчали во все стороны, лицо было вытянутым, а глаза болотного цвета немного выступали из орбит. Все это придавало ему поразительное сходство с бараном.

– Я ведь написал на доске, – удивленно ответил я, на всякий случай посмотрев себе за спину. На тёмно-зеленой поверхности выделялась белая надпись.

– Видите ли, сэр, у меня проблемы со зрением. Очень плохо вижу.

– Садись ближе в следующий раз, идёт? Меня зовут мистер Нельсон.

– Как-как? – мальчик немного сморщился и потянулся вперед головой.

– Мистер Нельсон.

В самом деле, у этого ребенка что, еще и со слухом проблемы? Куда только родители смотрят.

– Простите, сэр, снова не расслышал.

Я повторил свою фамилию в третий раз, и только тогда заметил на лицах детей довольные и наглые ухмылки, которые никто из них даже не пытался скрыть. Некоторые, казалось, вот-вот согнутся пополам от беззвучного смеха.

«Так тебе и надо, мистер Болван», – читалось в их глазах.

Только тогда я понял, что этот паршивец, похожий на барана, просто-напросто издевается надо мной!

– Можно теперь узнать ваше имя? – спросил я, кипя изнутри. Нервы мои, расшатанные с самого утра, теперь были натянуты и готовы порваться. Я старался не показывать вида, но они всё равно, должно быть, всё поняли. Я жалел, что под руку мне в туалете попался не этот мальчишка. Он, думая, что я не разгадал его шутку, сказал:

– Адам Коллинз, сэр. Но я так и не расслышал ваше.

– Вы только что подставили весь ваш класс, мистер Коллинз. Прошу вас подняться и выйти к доске с вашим учебником. Задание номер 121. Следующим к доске пойдет ваш сосед по парте. Затем молодой человек перед вами, и так по цепочке. Каждый получит оценку.

Восемнадцать пар глаз недоуменно уставились на меня. В них появилось раздражение и досада. Потом дети стали пялиться на Адама, шепча ему проклятия и пожелания облажаться. На губах его потухала ухмылка, зато появилась на моих. Он подхватил свой учебник и нехотя поплелся через класс. На меня он не смотрел.

Этот раунд я выиграл, детки. Я покажу вам, кто тут главный.

Когда я сам с головой погрузился в книгу, читая условия несложных задачек, с задних парт до меня донеслось: «Чертов педик!»

Вот так, собственно говоря, началась моя первая рабочая неделя».

Майкл Томпсон вышел из школы в девять часов утра.

В это время одна половина взрослого населения Дип-Линна уже потела на небольшой табачной фабрике, а другая отсыпалась после бурной ночи. Безработные мужчины, скупающие изо дня в день алкогольную продукцию соседнего штата, прикрывались то отсутствием вакансий, то сломанной машиной (до фабрики нужно еще доехать), то скверной погодой.

Майкл думал, что, если бы он уже был большой, то непременно бы работал на фабрике. Ему нравилось, как пахнут сигареты.

Со звонком дети начали раскладывать тетрадки, как сонные мухи шевеля лапками. Майкл видел их в окно на первом этаже. Второй класс, малолетки. Мальчик уныло спускался по ступеням школьного крыльца вниз. Кровь, запекшись в носу жесткими корками, щекотала и колола слизистую.

Мимо пронеслась птичка. Она была чуть больше воробья и с красной головкой. Парочка таких чирикали в клетке у миссис Дори, что сидела с ним по вечерам в детстве, пока его мать мыла полы в барах. Пурпурная чечевица, вспомнил он.

Было в этом что-то неправильное. В том, что он идет домой, хотя сегодня у него семь уроков. Нужно трудиться, говорила ему старая миссис Дори. Нужно всегда быть полезным, всегда быть занятым делом. Иначе какой от тебя толк для этого мира? Труд сделал из обезьяны человека, вот о чем нужно помнить всегда.

А Майкл Томпсон сейчас пойдёт домой и, скорее всего, приляжет на какое-то время в постель, пока ему не станет лучше.

Поднялся ветер, и пыль, сначала завертевшись у Майкла под ногами, бросилась ему в лицо. Ресницы затрепетали, борясь с мелким песком, норовившим попасть в глаза. Мальчик потер их обеими руками, чувствуя, как веки начинают еще больше чесаться.

Не задумываясь над тем, что он делает, Майкл сунул в нос палец, чтобы достать из него то, что мешало. В переносице тут же заболело так, что на глаза выступили слезы, а из носа снова пошла кровь. Платочек, который он достал из кармана и свернул так, чтобы засунуть его уголки в обе ноздри, быстро пропитался красноватой слизью, и в носоглотку стало отдавать металлом.