Михаил Станецкий - Маленькая капля на кончике носа

При этом крайне важны были детали деятельности этого Ордена. Педро зафиксировал в Уставе, что каждый неофит, помимо принесённого черепа-чаши, должен был рассказать историю её создания. Важнейшими элементами этой истории должны были быть три фактора – правдивость, красота и справедливость, которые в конечном итоге стали своеобразным лозунгом Ордена. Среди членов Ордена в основном были образованные молодые мелкопоместные дворяне или монахи, бежавшие из монастырей, наподобие наставника Педро, Хуана. Целью существования этой тайной группы было поиск свидетельств правдивости рассказа любого неофита. Если в результате тщательных изысканий подтверждалась история кандидата, то его торжественно принимали в члены Ордена «Серебряная чаша». Если же он где-либо отступил от истины, то его ждала смерть. Каждый из членов Ордена вызывал его на дуэль, и, как правило, кто-нибудь убивал. Об этом кандидат, конечно, предупреждался, подписывая Устав собственной кровью.

Кровь убитого разбавлялась славным вином предместий Сарагосы и в результате сложного, полного мистических подробностей ритуала выпивалась на тайных заседаниях Ордена.

Было одно примечательное исключение, характеризующее автора этой идеи не только как сумасшедшего и жестокого авантюриста, но как человека, склонного к творческим началам. Если рассказ претендента большинству членов Ордена нравился чрезмерно, то они переворачивали свой кубок, который стоял перед каждым участником заседания Ордена, вверх дном. Если число перевёрнутых кубков было больше стоящих обычно, то рассказ неофита проверке не подлежал. То есть, таким образом, каждый претендент мог соврать, но настолько красиво, что проверять его не будут. А учитывая, что большинство участников были представители знатных дворянских родов с хорошим образованием и тонким вкусом, то угодить таким слушателям было весьма непросто. И неспроста каждый член Ордена должен был самостоятельно сделать из черепа своего противника-злодея чашу, покрытую серебром. Это подразумевало некоторые знания по анатомии, ювелирному делу и наличие художественного вкуса. А красота слога и непредсказуемый сюжет рассказа подразумевали отменные литературные навыки. Я уж умолчу о глубине теологических споров, которые происходили на регулярных заседаниях Ордена. Каждый член Ордена обязан был раз в год готовить доклад по философии, математике, астрономии, литературе или медицине, который ревниво обсуждался остальными членами Ордена Серебряной чаши.

Всё развивалось как нельзя успешнее для Педро и Хуана, но случилась беда в виде одного молодого и нахального гранда de estado, то есть получившего от предков свой дворянский титул не по крови, а по богатству. Наглец бессовестно соврал о своих успехах в дуэлях, но рассказ его был не столь выразителен и интересен, как представлялось автору. Вследствие этого единогласно было принято решение о проверке изложенных фактов, подразумевавших существование явно злодейских наклонностей у убитого и его вражду с автором. Это давало повод к дуэли. Быстро выяснилось, что всё рассказанное розовощеким дворянином – откровенная ложь, а чашу сделали по заказу в ювелирной лавке из черепа, выкупленного с еврейского кладбища, что особенно возмутило беглого монаха Хуана. Тут же последовал вызов на дуэль со стороны одного из членов Ордена, в результате которой победителем становится, несмотря на свой юный возраст, молодой дворянчик. Далее и того хуже – каждая последующая дуэль заканчивалась смертью члена Ордена и торжеством наглеца. Когда же коварный магистр Ордена дон Педро решил нанять убийц для решения затянувшейся проблемы, родные бессовестного неофита привлекли Церковь для суда над еретиками. Так закончилась история этого Ордена, Ордена Серебряной чаши. Педро и Хуана долго пытали, а после Хуана благополучно сожгли. Судьба Педро не известна. Документов, подтверждающих его смерть, мною не было обнаружено. Я было решил, что его спас всесильный батюшка, но его судьба к этому моменту тоже была печальной, так как отрешённый от всех должностей, граф-герцог Оливарес из бывшего фаворита стал изгнанником, доживавшим свои дни в небольшом городишке Торо. Поэтому его участие в судьбе своего сына было исключено».

Выслушав вчера весь этот рассказ, многие присутствующие на вечеринке довольно высоко оценили эту историю. Я же, отдав должное красоте услышанного, заметил, что «на счастье рассказчика, мы находимся не во время заседания Ордена и у нас нет группы дознания, которая могла бы выявить ложь». Все посмеялись, но Альберт очевидно помрачнел на несколько секунд. А затем, взяв себя в руки, продолжил великолепно исполнять роль тамады на нашем застолье. Где-то часа через полтора, когда многие из гостей уже засобирались домой, Альберт подошёл ко мне и, дружелюбно положив руку мне на плечо, заговорил: