Юлия Лим - И все небо для нас

Надя: … передай девочкам, что я их люблю.

Надя: И скажи Вере, что она умница.

Надя: Я так много упустила из-за болезни.

Всхлипывания. Мама дышит медленно, с присвистом. Значит, конец уже приближался.

Надя: Вера будет сомневаться, что ты … что тебе можно верить.

Надя: Вера… Ничего не бойся. Бери Милу, и идите с Тишкой.

Надя: Все будет хорошо.

– Хватит, – сиплю.

Дядя наливает в кружку воды, и я жадно выпиваю ее.

– Мы пойдем с тобой… раз мама этого хотела.

Дядя будит меня в половину пятого и говорит, что у нас мало времени на сборы. Обычно собираюсь заранее, но вчера после аудиозаписей я расклеилась. Поэтому не спорю и умываюсь. Дядя предупредил, что важно принять душ, потому как путь займет несколько дней.

– Мила, вставай, – легонько трясу сестру за плечо.

Она ворочается и что-то бубнит. Повторяю попытки разбудить ее. Когда Мила обхватывает меня руками за шею, поднимаю ее и несу в ванную комнату. Ставлю на пол. Она широко и громко зевает, потирает глаза. Тянется за зубной щеткой и вялыми движениями чистит зубы. Кое-как заставляю ее принять душ. Мила слишком сонная, чтобы сопротивляться. Обычно она часами нежится в ванне, распевая песни и играя с пеной.

И все же ей везет: она маленькая и от нее не пахнет как от взрослых, когда они потеют. Ей не нужно думать, куда и как идти, что делать, чем платить за еду и жилье.

Чем больше думаю об этом, тем сильнее мечтаю, чтобы мама вернулась к нам и мы зажили, как раньше. Я готова отдать все свободное время, выполнять хотелки сестры, если это вернет маму и нашу прежнюю жизнь.

В комнате Милы сталкиваюсь с новой проблемой. Как быть с ее одеждой? Она обожает свои наряды и наверняка устроит истерику. Потираю виски и глаза – еще одна головная боль в копилку.

– Мила… – Открываю дверцы шкафа и указываю взглядом внутрь. – Выбери самую любимую одежду. Остальную мы оставим здесь.

– Что-о? – Глаза сестры округляются. – Это моя одежда! Мне ее мама купила! Я хочу взять с собой все !

Мои футболки, рубашки и две пары сносных джинсов давно лежат в рюкзаке, больше брать нечего. Ну, или я не так повернута на внешнем виде, как сестренка. Когда-нибудь у меня сдадут нервы от ее капризов.

– Выбери три самых любимых наряда, – требую я.

– Нет! Я! Хочу! Все! – Мила забирается на кровать и прыгает. Ее светло-русые волосы мечутся вверх-вниз.

В такие моменты вспоминаю, что она мне родная только наполовину. Характером она угодила не в маму, а в своего отца, которого ни я, ни она никогда не видели.

– Если ты не выберешь одежду, я это сама сделаю! – Хватаю вешалки, и платья одно за другим летят на пол, разметавшись кружевами и блестками: розовыми, голубыми, зелеными.

– Нет! Ты злая! – хнычет сестра, но не плачет. Она кидается ко мне, вырывает вешалку с белым платьем и шлепается попой на одежду на полу. – Это все мое.

Вылитый Смауг [1] Дракон, антагонист повести Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно». – Примеч. автора. на горе золота, не иначе.

Дверь позади скрипит. Дядя заглядывает в комнату:

– Что-то случилось?

– Она хочет отоблать у меня вещи! – ябедничает сестра, тыча в меня пальцем.

– Мы не можем взять все это с собой. Или ты сама потащишь баулы с одеждой? – сверлю Милу взглядом.

– Да!

Иногда кажется, что она родилась, чтобы противостоять мне. То, что я люблю, ей не нравится, а то, что ненавижу, она обожает. Мы сходимся только в одном: обе любим маму, хоть она и воспитывала нас совершенно по-разному.

– Давайте отправим вещи почтой, – предлагает дядя.

– А так можно? – Глаза сестры сияют. Он кивает. – Ула!

Шумно выдыхаю, показывая недовольство. Еще чуть-чуть, и я бы вскипела, как чайник на плите, только свистка на носу не хватает.

– Есть пакеты? – спрашивает дядя.

Приношу рулон мусорных пакетов и вручаю дяде. Одарив меня благодарной улыбкой, он подходит к Миле и показывает, как свернуть одежду, чтобы она занимала меньше места. Сестра улыбается и во всем слушается его. Незнакомца! Он с нами первый день, а я с ней всю ее недолгую жизнь!

Выхожу из комнаты и беру из холодильника пачку жвачки. Яростно разжевываю подушечки. Рот наполняется морозно-освежающим вкусом мяты. Достаю последнюю шоколадку из шкафа и закидываю в рюкзак. Как бы я ни злилась на сестру, она просто маленькая избалованная девчонка. Возможно, жизнь у дяди ее исправит… если не испортит еще сильнее.