Юлия Лим - Раздолбай

© Мария Савченко, иллюстрации в блоке и на обложке, 2021

© Юлия Лим, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

В небольшом городке, где не случается ничего страшнее пропажи конфет, где время от времени на деревьях застревают кошки, а хозяйки-старушки не могут их снять без чужой помощи, однажды происходит такое, от чего у местных жителей волосы встают дыбом.

Слухи ползут из уст в уста, и вот уже все знают, что случилось и кто виноват. Полиция даже не печатает фоторобот, потому что давно знакома с подозреваемым. Во-первых, двухметровых подростков в городе немного, а во-вторых, только один из них постоянно влипает в передряги. Только Лисов из раза в раз создает стражам закона трудности, и только его дерзкая кривоватая ухмылка – опущенный левый край губ и задранный правый – приходит на ум, стоит услышать о неприятностях.

Мама Ромы в недельной командировке. Полицейские проводят предварительную беседу в школе. Лисов сидит за партой, футболка изнанкой наружу. Ярлычок гордо топорщится на спине. Директор, Людмила Михайловна, беспокойно барабанит пальцами по столу, а новенькая учительница стоит в углу, не зная, куда деть руки.

– Мы зададим тебе пару вопросов, Рома, – начинает Федор, участковый, держа кружку с кофе. – Потом пойдем к тебе домой и обыщем квартиру. Нам придется изъять твой телефон и ноутбук.

Лисов молчит, напряженно оглядывая взрослых. Предыдущие задержания были такой ерундой по сравнению с прогремевшей на весь город трагедией, что даже он понимает: любое неосторожное слово могут использовать против него.

– Мы также опросим свидетелей и подтвердим твое алиби, если оно у тебя есть.

У кого искать поддержки, если твои родственники далеко, а сам ты всего лишь шестнадцатилетний подросток? Рома сжимает губы, шевелит челюстью и стискивает руками колени.

– Можешь молчать, пока не придут родные, но про алиби лучше сказать, – говорит Владислав. Он старше Федора и в два раза шире, а из-за круглого живота у него постоянная одышка. Он сидит за партой боком, едва втискиваясь в узкий проем.

Лисов ловит взгляд директора. Она единственная, кто девять лет терпел его выходки и ни разу не устраивал скандалов. Но ведь рисунки на стене школы и доведение до самоубийства – вещи из разных категорий ответственности.

– Скажи им, – сухо велит Людмила Михайловна.

Лисов сглатывает. Наверняка этот звук слышат все в кабинете. Новая учительница, принесшая Федору кофе, внимательно рассматривает Рому. Он прикрывает глаза, считая в уме до тринадцати. Его колотит, спина напряженно вытягивается. Вот только он не сделал ничего плохого.

– Я работал.

Владислав протягивает ему блокнот и ручку.

– Напиши адрес места работы, ФИО начальника и его номер телефона.

Рома послушно записывает все, что знает. И без того корявый почерк походит на каракули из-за трясущихся рук. Комок воздуха застревает в горле. Стены кабинета сужаются, летняя жара забирается за пазуху. Волосы прилипают к разгоряченным щекам.

Лисов отдает блокнот и ручку. Владислав берет телефон и выходит в коридор.

– Людмила Михайловна, в отсутствие его родственников только вы можете нам помочь, – говорит Федор. – Мы должны расследовать это происшествие как можно быстрее.

– Понимаю, – кивает директор. – Я пойду с вами.

– На повторную беседу придешь с матерью, – заключает Федор, поднимаясь из-за стола.

Рома тоже встает, пошатываясь. Новенькая учительница предлагает ему выпить воды. Он в три глотка осушает кружку, но легче не становится. На ватных ногах выходит из кабинета. Шаги за спиной гулко отдаются в просторных школьных коридорах.

Когда ты главный подозреваемый, лучше не болтать лишнего. Особенно если незадолго до суицида одноклассника ты видел его на улице и вы разговаривали.

Пропустив полицейских в квартиру, Рома заходит в гостиную и садится на диван. Людмила Михайловна качает головой.

– Ну и бардак у тебя, Лисов.

– У меня не было времени убраться.

– Хотя бы перед приездом матери уберись, – директор садится рядом. Кожа бледная, под глазами синяки.

Полоско́в покончил с собой накануне вечером, прыгнув с крыши высотного здания.

– Не смотри телевизор до сентября, – говорит Людмила Михайловна. – Там ничего хорошего не покажут.