Семён Ходоров - Никогда ты не будешь майором

Больше всего поразил Виталия и контингент поступающих. По своей простоте наивной он полагал, что в инженерное, да ещё с приставкой слова высшее, училище поступают ребята с отличными оценками. Были правда и такие, трое даже закончили школу с медалями. Но они терялись на фоне середнячков, с такими же «трояками» в аттестате, как и у него. При этом конкурс поступающих составлял три человека на одно место, что свидетельствовало о престижности училища.

Позже Виталий узнает, что преимущество при поступлении отдавалось тем, у кого отцы или даже деды были офицерами. Если же родители поступающих заканчивали именно это училище или служили в военно-топографической службе, то для их сыновей экзамены, как правило, были пустой формальностью. Из поколения в поколение курсантов передавался рассказ о случае, когда один из таких абитуриентов получил отличную оценку по сочинению, состоящего из одного предложения.

Математику Виталий сдал на «отлично». При этом, оценка была не натянутой и не полученной по протекции, а реально отражала его знание предмета. Впервые в своей жизни абитуриент Абрамов почувствовал себя человеком, который был способен на большее, чем командовать мальчишеской бандой. Когда же он нашёл себя в списках, поступивших в училище, то понял, что в его жизни открывается новая, неведомая ранее, страница. Именно с этого момента начались четыре года, которые можно было определить затасканным словосочетанием «курсантские будни».

Однако до получения звания «курсант» следовало ещё преодолеть препятствие, обозначаемое армейской аббревиатурой «КМБ». В переводе на человеческий язык это зашифрованное название обозначало не что иное, как «курс молодого бойца», где в течение месяца обучали азам армейской службы. Только после его прохождения принималась присяга, и, сдавший экзамены, становился курсантом.

Всё началось со стрижки под, так называемый, «ноль». Это через три десятка лет «лысая причёска» станет модной и будет в некоторой степени определять сильного, мужественного и уверенного в себе мужчину. Сейчас же, после этой процедуры, из, давно немытого, треснувшего посередине, зеркала на Виталия пучились немного испуганные, ошеломлённые глаза незнакомого отрока, в котором он с трудом узнавал себя.

Буквально через полчаса после экзекуции в училищной цирюльне последовала баня, в которой будущие курсанты предстали в виде, который в искусстве назывался кратким словом «ню». Не стесняясь исподлобья рассматривать мужские достоинства друг друга, будущие офицеры тщательно тёрли свои мускулистые тела выданным хозяйственным мылом и смывали его не, очень-то и тёплой, медленной струёй, едва стекающей из ржавого душа.

В предбаннике телесно вымытых и очищенных от бытовой грязи молодых отроков ожидала беспогонная, бывшая в употреблении, форма, похожая на солдатскую. Не отходя от скамеек в раздевалке, тут же провели получасовой инструктаж по подшивке подворотничков к гимнастёрке и наматыванию портянок на ноги. Эти несложные, на первый взгляд, процедуры оказались не такими простыми и требовали определённого навыка. Подворотничок, по незыблемым армейским канонам, должен был ровно, всего на несколько миллиметров, выглядывать из под ворота гимнастёрки. Его чистота ежедневно проверялась: он безжалостно срывался командиром взвода, если был грязный, и подлежал, в этом случае, немедленной перешивке. Особым реквизитом являлось романтическое слово «портянка». Правильность их наматывания никто не проверял, однако в случае некорректности этого армейского действия страдал сам солдат, болезненно натирая ноги. Нижние конечности, обутые, вместо привычных носков, в портянки, вставлялись в кирзовые солдатские сапоги. Эта неказистая армейская обувь, по тем же неписанным армейским правилам, должна была неотразимо блестеть. Именно по этой причине гуталин и сапожный скребок являлся для будущего курсанта такой же неотъемлемой частью утреннего туалета, как зубная щётка и паста.

После домашней пищи то, что называлось армейской «кормёжкой», не вызывала чувство удовлетворения у будущих курсантов Основным её элементом была «оранжевая субстанция» или картофельное пюре, которое приобретало этот цвет благодаря пережаренному соусу (комбижир с томатной пастой и паприкой). К нему добавлялись: перловая каша – «шрапнель», каша из дешёвой ячменной крупы – «кирза», гороховая каша, которую солдаты называли «клей», армейский бигос из мяса и квашенной капусты, в котором последней было в десятки раз больше, чем первой, а также брикетный кисель под названием «сопли».