Евгений Леонов - Тайна Кораллового города

Ныне ворота едва держались, а кое-где совсем отвалились. Мышата приспособили их для катания. Министерство внутренних дел не поскупилось на качественный пластик, отчего «горке» сносу не было. Вытертая до блеска меховыми задами, она обещала послужить внукам нынешних сорванцов.

Многим мышатам не выбраться из Фабричного района в «большую жизнь». Всё из-за ловушки бедности. Учёба в школе платная, потому что у Министерства просвещения нет денег, чтобы обеспечить карандашами и бумагой всех малышей столицы, не говоря уже о деревнях и посёлках. В борьбе за государственный бюджет выигрывали Министерство обороны и Министерство внутренних дел, а другим министерствам «мирного времени» доставались лишь объедки. Потому правительство требовало от поступающих в школы иметь свои писчие принадлежности, а тем, у кого их не было, вход в школу запрещался. Спрашивается, зачем ребёнку приходить на занятия, если он не может записать слова учителя?

Семья откладывала на школьные дела из тех крох, что приносил кормилец с Фабрики. Разве выучишь всех детей? Хватило бы на одного!

Матери вели хозяйство, заправив хвосты за пояса. Они добывали и готовили пищу, стирали бельё на всю семью, ухаживали за детьми и ждали вечернего гудка, чтобы встретить мужа и забрать деньги пока те не пропиты в кабаке. Рабочие тупели от однообразной работы, обмана и безысходной тоски.

Без образования мышата повторяли судьбу родителей. Нередко отец передавал своё ремесло сыновьям; мать обучала дочерей домоводству с раннего возраста. Старшие дети присматривали за младшими, а подростки помогали родителям на Фабрике.

Вот такая тут была жизнь. Бедность бросалась в глаза, однако рука об руку с горестями шли житейские радости. После работы собирались во дворе. Выносили столы и садились ужинать, болтая с соседями. Пили чай, играли в настольные игры и смеялись. Все одинаково бедны – завидовать нечему и некому.

В сгустившихся сумерках Мауи не замечали, но, встретив, пугались. Местные почти не знали мир за пределами Фабричного района. Рисунки на мышиной физиономии приводили их в недоумение. К счастью, рабочие не приставали к незнакомцам, выясняя, кто они и откуда.

Голова Мауи кружилась от количества мышей вокруг. На Араутаке он не видел столько и за целый год. Александра почувствовала его волнение и взяла за лапу.

Две мамы посадили мышат в жестяное корыто с водой. Детки были настолько маленькими, что на розовых тельцах едва пробился пух. Они пронзительно пищали и толкались. Мамы брали детей по одному, намыливали и терли щёткой, не разбирая, где чей. И ещё успевали вести задушевный разговор.

Улыбнувшись забавной сценке, напомнившей родную деревню, Мауи вдруг сильно закашлялся.

– Неужели я заболел?! – испугано воскликнул он. – Помнишь, старый моряк говорил, что островитяне погибают от встречи с цивилизованными мышами? Я умру?!

– Навряд ли, – покачала головой Александра. – Я из большого города, но и у меня першит в горле. Чувствуешь что-то необычное?

– Только голод, хотя я к нему уже привык.

– Думаю, сажа из фабричных труб оседает у нас внутри и заставляет кашлять, – предположила Александра. – Вот выберемся с Острова, тогда и кашель пройдёт.

– Хочу верить, – Мауи выплюнул чёрный комок. – И как тут мыши живут?!

– Плохо живут, – тихо сказала Александра.

Тем временем окончательно стемнело. Серая тужурка едва виднелась, плотник ускорил шаг. Он предвкушал близкую цель.

Дома кончились на границе пустыря, где из мусора пробивалась настоящая трава, пусть и жёсткая, как стружка. Под стрекотание цикад её шевелил ветер. С травинки на травинку перелетали светлячки.

Серая тужурка путеводной звездой указывала мышам дорогу. Плотник насвистывал весёлую мелодию, плечи его распрямились, а хвост подрагивал от нетерпения. Тропинка привела к приземистому зданию. Вывеска гласила: «Три топора».

Впервые в жизни Мауи попал в питейное заведение. Здесь мыши, крысы и другие жители Мусорного Острова топили тоску и бытовые проблемы в разных спиртных напитках. Рабочие с Фабрики и несколько конторских заняли все столики. Плотник нашёл знакомых и подсел к ним.

В «Трёх топорах» заправляла белка дегу – зверёк небольшого роста, не крупнее обычной крысы, похожий на шиншиллу. Хозяйка бегала по залу, разнося напитки. На её плюшевой физиономии застыло выражение гостеприимства и доброжелательности. Наряд выделял её среди серых рубашек и голубых воротничков. Модная белка носила штаны из полосок ткани красного и жёлтого цветов и кожаную куртку с разными нашивками. Белка заметила гостей, мнущихся возле двери, и указала на барную стойку: