Юрий Леонов - Тайна Змеиной сопки

Проснулся Тимоха от назойливого квакающего звука. Будто лягушка пожаловала из болота. Уркнул и замолчал мотор. Возбужденно загомонили соседи…

Опять прикатил к Орке братан и сигналит, чтоб все слыхали: Серега явился. Везет же дружку: у него и отец с матерью, да еще и Серега приезжает на машине из Владика – из Владивостока, где устроился работать шофером. Разговоров и кутерьмы – полный дом.

А у Тимохи в квартире тихо-тихо. Лишь мерно отщелкивают секунды часы, снятые с отслужившего свой век рыбацкого сейнера. Все семейство Лапиных – он да отец, сутками пропадающий на море. Летом у команды буксира редко бывают выходные. Так что Тимоха здесь за хозяина.

Отчего же сегодня прохлаждается он столь поздно?.. Ах, да: сегодня надо навести в квартире флотский порядок. Кому она нужна, эта приборка? Лежат вещи, где им нравится: кеды на печи, футболка под стулом. И пусть себе лежат, пить-есть не просят. Так нет, понадобилось отцу именно сегодня навести в доме образцовый, флотский порядок. Интересно, почему он просит об этом по пятницам? И обязательно ставит на стол цветы, как любила когда-то мама.

Размышляя таким образом, Тимоха совсем проснулся и приподнялся на локтях, привычно скользнув взглядом по «кубрику». Не тумбочка здесь у изголовья, а массивный, с дубовой крышкой рундук. Не окна, а иллюминаторы, снятые отцом с разбитого катера. Круглые, на винтах, с блестящей медной окантовкой. Посмотришь в один – увидишь смородиновый куст с еще зелеными ягодами. Глянешь в другой – узнаешь, какое сегодня море… Вон оно взблескивает огромным лазоревым оком.

В хорошем месте живут Тимоха и Орка. Дома их вскарабкались по склону выше всех в рыбацком поселке Кругосветка. Внизу – приплюснутые цехи рыбокомбината, где работают Оркины родители, и выступ причала с блеклыми рубками мэрээсок – малых рыболовных сейнеров. Две улицы опоясывают бухту. И сопки, сопки, сбегающие волнами к побережью…

Тимоха успел одеться, промыть под умывальником оба глаза и глянуть на себя в зеркало. Русые волосы взметнулись над макушкой петушиным гребнем. Кисточками зависли над оттопыренными ушами. На тонкой шее алело пятно. Оса поцеловала. У кончика прямого облупившегося носа вызревал бледный прыщ. М-даа…

Пришлепнуть гребень мокрой ладонью было секундным делом. Но едва Тимоха потрогал пятно, скосив рот, как в приоткрывшуюся дверь просунулась коротко остриженная голова Орки:

– Айда скорей! Начальник зовет.

Отродясь не было над Оркой никакого начальства, как и над прадедом, который, по словам отца, был вольным казаком. И – на тебе…

– Соври получше, – сказал Тимоха.

– Чтоб мне никогда на рыбалку не ходить, – поклялся Орка.

Клятва была серьезная.

– А зачем? – оттягивая время, спросил Тимоха.

– Сказал: одна нога здесь – другая там. А я – обе тут.

Не хотелось Тимохе идти к начальнику, словно предчувствовал, что будут от этой встречи одни заморочки. Но любопытство побороло сомнения.

В просторной комнате соседнего дома сидел за обеденным столом молодой, совсем не строгий по виду мужчина. В накинутой на плечи штормовке он очень походил на студента стройотряда. Много их приезжало на комбинат прошлым летом.

Увидев Тимоху, мужчина разулыбался ему, как лучшему другу. Даже привстал и руку протянул, назвавшись дядей Мишей. Пришлось ответить ему по-взрослому:

– Тимофей.

– Ого! – еще больше воодушевился приезжий. А чему обрадовался – не понять. Подумаешь, назвал себя Тимофеем. Так и отец зовет, когда сердитый бывает. Иногда кличет – боцман. А чаще – Тим, Тимка. Самому Тимохе тоже больше нравится звучное и отрывистое, как выстрел: «Тим!».

– А по отчеству? – хитровато улыбаясь, спросил дядя Миша.

– По отчеству не обязательно, – буркнул Тимоха.

– Ну и ладно, без отчества, так без отчества. Так даже лучше, по простому-то. Я к тебе вот с каким делом. Ты, слышал, камушки собираешь?

– А что, нельзя?

– Отчего ж… Я и сам люблю камни. И агаты, и ониксы. Хотел посмотреть твои сокровища, если позволишь.

Похоже было, всерьез говорит дядя Миша, хоть изъяснялся чудно и даже хотел понравиться. Одного не мог понять Тимоха: зачем понадобились взрослому человеку камушки, которыми устлана вся отмель у ручья. Растерянно глянул на присевшего у печки на корточки Серегу. Высушенное ветрами и солнцем лицо Оркиного брата было невозмутимо. Едва приметно он кивнул головой, как бы в подтверждение сказанного его начальником. И Тимоха тут же исчез.