Евгений Леонов: Письмо к Элизе

Иллюстратор Светлана Чернявская

Иллюстратор Наталия Ермакова

© Евгений Леонов, 2021

© Светлана Чернявская, иллюстрации, 2021

© Наталия Ермакова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-4493-8630-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бернард проснулся затемно, поёжился и ещё глубже зарылся в сено. От каменных стен тянуло сыростью. А глиняная лампа почти не давала тепла – масло прогорело за ночь.

Прошло полчаса и мышак с кряхтением опустил ноги на соломенный коврик, украшенный плетёным орнаментом.

Холод кусал босые ноги даже через солому. Где же тапочки? Бернард, собираясь с мыслями, потёр лапами мордочку и усы. А вот они, под письменным столом. Тапочки, вкупе с другими любимыми вещами, переехали в башню из старой норы в Лиенце, вслед за хозяином.

Мышак принялся разминать шею, лапы и хвост. Во сне хвост особенно затекал. Что поделать – возраст!

Вспомнилось, как Элиза почивала, свернувшись клубочком. В их первой норе, такой маленькой и уютной, совсем не было места для большой кровати, и они спали в гнезде из сена. Когда появился малыш Герберт, папа Бернард перебрался на этот самый коврик, чтобы дать место матери и дитяти.

Пока мышак, согнувшись в три погибели, ловил упрямый хвост, на пол лёг солнечный луч.

«Эге! – удивился Бернард. – Уже совсем рассвело!»

Он взобрался на письменный стол и раздвинул шторы. Через мутное стекло виднелись листья, которые ветер набросал вровень с окном. Трава ходила волнами; по небу проносились серые облака, как рваные тряпки. Не то что вчерашний день, погожий и тёплый. Хотя время от времени на листья падают лучи осеннего солнца, окрашивая их багрянцем.

Башня Министерства путей сообщения имела два этажа и подвал, где предшественник Бернарда сделал отнорок и устроил спаленку. Наверное, он был из лесных мышей. Те норовят зарыться поглубже. Про себя Бернард точно знал, что происходит из домовых мышей. А потому обжил комнату на втором этаже, рядом с единственным окном.

Впрочем, он не стал закапывать отнорок, а приберёг его для хранения запасов. Бернард, получая основную часть жалования продуктами и углём, набивал кладовку до отказа. Когда казённый паёк надоедал, мышак спускался в деревню Лафант на ярмарку.

А на ярмарке разговоров и сплетен – не переслушаешь, а угощений столько, что все не перепробуешь. Набрав большой короб всякой всячины, Бернард пускался в обратный путь. Он не переживал за еду. Отнорочек не промерзал зимой и хранил прохладу даже в жаркие июльские дни.

Иногда уши Бернарда улавливали тихий звук, словно кто-то снаружи царапал каменную облицовку отнорочка.

«Должно быть, это крот, – усмехался пожилой мышак. – Ну-ну, пробуй-пробуй. Поищи себе другой добычи».

Бернард решил побаловать себя колбасками на завтрак, хоть и было совестно брать из запаса на Рождество.

«Да пригодятся ли они? Может, я поеду в Лиенц к дочери».

В прошлом году он остался в башне и пожалел об этом. Никто не заходил его проведать. Почтальоны и носильщики праздновали в семейном кругу. А в одиночестве коротать сочельник очень грустно.

Бернард отправился вниз, на первый этаж. Здесь располагались кухня и гостиная, хотя мышак нечасто принимал гостей. В кухонных шкафах и комоде хранились припасы всякого сорта, разложенные по маленьким ящичкам. Комнату обогревал камин, а близ него стояли два кресла и чайный столик для вечерних посиделок. Надёжная дверь на засове отделяла хозяина башни от альпийского леса и его опасностей.

Подгоняемый урчанием в животе, старик прошёл в угол и поднял крышку люка, ведущего в подпол. Каждый раз в кладовой он испытывал удовлетворение. На полу лежали мешки с эмблемой Министерства путей сообщения, а по стенам выстроились коробки, туго набитые разными продуктами. На гвоздике у самой двери висели копченые колбаски. Бернард прихватил парочку.

Сложив добычу на стол, мышак раздул угли в дровяной плите. Потом порезал колбасу на кружочки и побросал на сковородку, смазанную маслом. Зашкворчало. Стало так тепло и уютно, что Бернард улыбнулся. Да, на улице дрянная погода и скоро придётся выйти на работу, но прямо сейчас можно про всё забыть, радуясь аромату жареной колбасы. А ещё поставить на плиту пузатый зелёный чайник и слушать, как он начинает посвистывать.

Министерство выдавало часть жалования сухарями. Надо заметить, что путейцы эти сухари недолюбливали: часто те слёживались – попробуй отодрать! К тому же были солёными. Будто бы это улучшает вкус, но Бернард был уверен, что так отбивают запах плесени. Кого они хотят надуть?