Евгений Леонов - Письмо к Элизе

«Ещё бы, – хмыкнул Бернард, – понимают, что не так просто найти мышь, готовую работать в подобных условиях год за годом. Тут нужны навыки, устойчивость характера и способность подолгу жить в одиночестве». Но выводы он сделал и отныне пользовался особым канцелярским языком, который любят чиновники. Ведь рано или поздно попадётся дурак, не понимающий трудностей службы обычного дорожника, и зарежет премию. Такой поворот совсем не устраивал Бернарда, ведь он имел планы насчёт этих денег: часть переслать Софии, а потом взять отпуск и проведать пожилых родителей Элизы в Зальцбурге.

С писаниной было покончено. Графа «Действия по ликвидации последствий особого происшествия» ждала, чтобы её заполнили. Оные действия надлежало «произвести посредством вверенного инструмента согласно инструкции». А если без казённого языка, то вынуть пилу и разделать сук. Мышак провозился час, отпиливая небольшие веточки. Устал, пошёл в башню, перекусил, налил себе чаю в большую флягу и вернулся пилить.

Пока лапы трудились над упрямым деревом, мысли текли сами по себе. Вызвать бы подмогу, да исполнение заявки занимает уйму времени. Представьте сами: сначала заполняете формуляр, описываете, какая помощь нужна, сколько мыше-часов она потребует; потом ждёте почтальона – а они ходят всего один-два раза в неделю. Срок рассмотрения затягивается на месяц. Так что Бернард обходился в одиночку. Лишь раз он вызвал бригаду, когда вешними водами размыло дорожную канавку. Если ковыряться одному – рытья на три месяца. А молодые ребята управились за два дня. Да ещё угостили Бернарда отличными охотничьими колбасками.

От напряжённой работы старик разогрелся и захотел снять шинель, но опасался застыть на ветру, если не хватит своей шерсти и свитера. Дерево заскрипело. Мышак забрался на сук и стал прыгать. Кусок ветки отвалился, а Бернард полез обратно, чтобы отпилить следующий кусок.

Он не сразу заметил, как лес вокруг изменился. Все звуки затихли. Ветер, вывший ночь напролёт, стих так резко, будто кто-то закрыл окно. Что случилось?

В полной тишине Бернард стукнул пилой по дереву, не понимая, – может быть, это он оглох? Железо звякнуло, как положено, приободрив мышака. Но как лес может молчать? Тут повсюду жизнь.

На канавку легла тень. Нет, свет всё так же шёл от солнца, потерявшегося за облаками. Однако Бернарду казалось, что канавка, сук и он сам покрыты мраком. И в этом мраке что-то есть.

Повинуясь инстинкту, мышак быстро огляделся вокруг. Ни ветра, ни движения: стеклянная тишина. Решив не рисковать понапрасну, старик соорудил гнездышко из листьев и зарылся с головой, обратившись в слух. И тут он почуял, как нечто огромное потянулось к нему через лес. Оно широко шагало и, если бы имело форму и тело, то с хрустом выламывало бы деревья. Маленький мыш сжался в своём гнезде, едва не плача от бессилия перед чудовищной волей, нависшей над ним. Он почти задыхался, не в силах вынести его присутствия. Наверное, то же самое испытывали и прочие лесные жители; они забились в дупла, норы и логовища, ни движением, ни вздохом не выдавая себя.

Медленно падали снежинки.

Жуть шла оттуда, из-за быстрого ручья, и не было в ней ни добра и ни зла, а только чужая неестественная природа, не от мира сего. Бернард скорее желал бы оказаться накоротке с лисой, врагом известным и понятным, чем с этим непонятным ужасом.

Вдруг из-за поворота дороги, с той стороны, где она спускается в долину Лиенца, послышалась весёлая немецкая песня. Сочный голос выводил куплет про хитрого Ганса, который подружился с козой на сыроварне. Певец ничуть не стеснялся. Бернард моргнул – и морок исчез. Снова, постепенно разгоняясь, задул ветер, зашуршали в траве жуки; белка, царапая ствол дерева, побежала за шишками.

Ещё дрожа от страха, Бернард влез на сук, высматривая нежданного гостя, так кстати пришедшего сюда. Песня звучала всё громче и громче, и, наконец, из-за поворота вывернул мышак в мундире, полушубке и сумкой на боку. На его голове сверкал блестящий медный шлем с гребнем. Мышак бодро маршировал, махая лапами в такт шагам. Подойдя к Бернарду и глядя на него снизу вверх, он шуточно отдал честь и громко сказал:

– Приветствуем дорожную службу!

– Здорово, почта! – в тон ему ответил Бернард и радостно засмеялся.

Он спрыгнул с ветки и так крепко обнял путника, что почтарь от неожиданности неловко отстранился.

– Здравствуйте, Франц! – воскликнул старик. – Не представляете, как я рад вас видеть!