Владислав Корнейчук - Тень Ельцина. Книга содержит нормативную лексику

Фотограф Владислав Корнейчук

© Владислав Корнейчук, 2022

© Владислав Корнейчук, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0051-9859-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Какой-то голос мне скомандовал тогда:

─ Арль!

И вроде как этим все было сказано: что Арль, почему Арль…

Я прожил в нем несколько месяцев. Из моего окна были видны крыши старинных домов и даже краешек древнего римского амфитеатра. Осенью 1888 года Гоген – известный эпизод – два месяца жил в «желтом доме», в «мастерской юга» Ван Гога. Оба художника намеренно выбирали одни и те же сюжеты: проверяли таким образом разные теории.

Это можно увидеть на полотнах Гогена и Ван Гога, запечатлевших виноградник, ночное кафе, один из самых красивых и старых христианских некрополей.

Кажется, я хорошо представлял себе, какими глазами смотрели обыватели провансальского захолустья на художников вроде Винсента Ван Гога и Поля Гогена, – плохо одетые и скверно питающиеся бродяги, живущие неустроенной бессемейной жизнью, – я и сам примерил эту шкуру. На живописцев часто смотрят с недоверием и легким презрением. Взрослые, занимающиеся чем-то несерьезным, мужики.

Немало я прошел километров по окрестностям Арля. Несколько раз в жарком полуденном зное, идя по полю, встречал испуганного чем-то Ван Гога. Как-то обогнал бредущую по пыльной обочине массивную фигуру Гогена.

С Ивом Рэнглером я познакомился в Арле, охотясь с этюдником за пейзажами.

Вдохновленный его оценкой моих работ, после нескольких трудовых месяцев в Провансе, перебрался в Париж, где вместе с мольбертом и ноутбуком законсервировался в квартирке эмигрантского Сен-Дени.

Под окнами – восточный базар. Но я там, как правило, редко из дома выходил. За хлебом, молоком, сигаретами в супермаркет наведался – и все.

Ко мне в Сен-Дени кроме Рэнглера никто никогда не приезжал. Да и мне было неловко в неряшливую и неуютную квартиру приглашать знакомых девиц. Хотя их у меня тогда и не было. К тому же я был влюблен в начинающую актрису Летицию.

Ив Рэнглер (ему хорошо за сорок) – из тех, о ком говорят: метр с кепкой. Настоящая фамилия Мартен. Неряшливым размашистым почерком живописец на каждой своей картине оставляет фирменный росчерк: Yves Wrangler.

Когда-то, из-за того, что он постоянно спорил, отчаянные бойцы-фанаты – hools футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» – прозвали художника Рэнглером.

Вчера мы сидели в студии Ива на площади Альма за двенадцатилетним односолодовым виски. Бледно-голубой фон огромного окна, возле которого мы устроились, рассекала светло-коричневая Эйфелева башня. Художник, уловив неподдельное внимание, неспешный интерес, которых так мало осталось в мегаполисах, рассказывал о своей жизни.

Детство выросшего по другую сторону Ла-Манша француза прошло в семидесятые годы в Манчестере. Отчим-англичанин – человек недалекий и грубый, когда, по его мнению, пасынок был виноват, награждал того тумаками. По словам моего старшего друга, за свой крайне низкий рост спасибо он может сказать именно отчиму. Впрочем, и матери – тоже.

Натянув заляпанный масляными красками берет с пятиконечной звездой, делавший Рэнглера похожим на известного латиноамериканского камрада, художник курил бесконечную трубку. Когда табак в ней гас, Ив щелкал специальной зажигалкой, затягивался и на время про трубку забывал.

От матери, по словам Рэнглера, он тоже получил немало оплеух.

─ Они с отчимом словно соревновались, – откровенничал художник. – Не знаю, хотела ли она намеренно подавить мое «я». «Шелковый у меня будешь!» – слышал от нее регулярно. Не раз, не два в кабинетах манчестерских педиатров матери обо мне говорили: «Он у вас вялый». А мать, кажется, недоумевала: с чего бы это? Как будто могло быть иначе!

Слушая Рэнглера, вспоминаю, как моя мать о шалопае Юлеке из моего класса говорила:

─ Ужас, Яцек, за ним родители совсем не смотрят!

Я же, глядя на самодовольного, словно звезда Голливуда, Юлека, не мог не прийти к кощунственному выводу. Да, его мать и отец занимают куда более скромное положение на социальной лестнице, чем мои, да, у меня намного лучше с успеваемостью, – но все это не мешает Юлеку стабильно демонстрировать веселую рожу…

За окном стемнело. Надо было возвращаться к себе, на улицу Шато д`О, где я с недавних пор жил.