Михаил Дорошенко - Проба пера

– По вашим словам получается, что убийцей мог быть только тот, кто, закрывшись газетами, сидел во втором ряду от камина? Кого же из них вы обвиняете?

– Я обрисовываю картину того, что могло произойти, из деталей, которые видели все.

– Нет, этого не может быть. Это – несчастный случай. Кто-то зарядил пушку для… для фейерверка и забыл.

– Случай, конечно, несчастный, но кто-то зарядил-таки пушку и поджог фитиль.

– Какой-нибудь посторонний злодей.

– Привлекательная версия для вашего клуба. Слуга, конечно же, мог зарядить пушку каким-нибудь ядром, но никак не специально сделанным снарядом, если допустить, что у него имелись какие-то мотивы, месть, например, который выдвинул в первую очередь сыщик из Скотланд Ярда. Если слуга… предположим гипотетически… зарядил пушку снарядом, то уж зажечь фитиль он никак не мог…

– Поскольку вместе с фотографом находился под моим взглядом, – вмешался председатель. – Я вышел из салона и остановился в холле поодаль поговорить с одним из членов клуба. Краем глаза я видел, как слуга разговаривал с фотографом.

– Остаются три любителя чтения. Любой из них мог незаметно подойти к пушке и вернуться на место за время горения фитиля. Все остальные члены клуба сидели в отдалении и, как выяснила полиция, в поле зрения друг друга. К тому же уложиться в две минуты, чтобы подойти к пушке и вернуться, как мы уже выяснили, весьма затруднительно. Выбирайте!

– В какое положение вы ставите нас? Как можно выбрать?

– С помощью логики.

– Нет-нет, этого не может быть.

– Если мы не сумеем доказать вину одного из трех, тогда под подозрение попадают все оставшиеся в живых члены клуба, что затрудняет расследование.

– Полиция ничего не открыла. Полагаю, и мы ни к чему не придём.

– Полиция, да, не открыла, но разрешила воспользоваться всеми уликами, имеющимися в их распоряжении.

– Но собранных улик недостаточно, – говорит председатель, жестом руки заглушая гул возмущенных голосов.

– Да, недостаточно. Не достает одной какой-нибудь незначительной детали.

– Где же взять такую деталь, которая откроет все сразу? Вроде все на виду, а ясности нет никакой.

– Есть такой. Преступников всегда губит какая-нибудь деталь.

– Может быть, это все же несчастный случай? Какой-то из джентльменов, проходя мимо, случайно ткнул сигарой в фитиль, а теперь боится признаться в содеянном.

– Я, конечно же, понимаю, вам очень не хочется, чтобы преступником был член клуба. К тому же только в сочинении господина Верди брошенный на пол пистолет стреляет в того, в кого надо по сюжету. Несчастный случай, казалось бы, а повлек за собою гору трупов.

– Все, как у нас, все, как у нас.

– У вас все было подготовлено тщательнейшим образом, но именно это преступника обычно и губит. В нашем случае его выдали две крохотные дырочки на сигаре, которую он, чтобы не оставлять следов, наколол на вилочку для извлечения вишенок из коктейля, чего не нужно было делать вовсе, поскольку на сигаре не остается отпечатков пальцев. Преступник попытался стереть отпечатки с вилочки, но в спешке один упустил. К тому же не думал, что можно соединить два таких разнородных предмета, как сигара и вилочка. Взрывом ее отнесло в сторону, как и все остальные приборы со стола.

– Но почему вы решили, что это именно та вилочка? Они все одинаковые. Любой мог оставить отпечатки на них.

– Вилочка эта была в единственном числе, все остальные из другого набора, и она в точности соответствует дырочкам на сигаре, брошенной преступником на пол. Полицейские из Скотланд Ярда не придали этому никакого значения, а напрасно. Остается сравнить то, что обнаружила полиция на вилочке с отпечатками пальцев трех джентльменов, сидящих с газетами.

– Не вижу связи, – председатель растерянно поводит руками, как бы подыскивая, что еще сказать. – А вот! Не хватает мотива!

– В том-то и уловка, что преступление кажется безмотивным. Есть, однако, мотив: мудрость века сего и гордыня. Я, мол, совершу преступление, и никто не сможет его разгадать. Вот и богиня того же мнения, – указывает он на статую Афины. – Взгляните.

Присутствующие оборачиваются на статую, указующую пальцем куда-то вперед, и сразу же раздается выстрел. Все вскакивают, не понимая, что происходит, и кто стрелял. И только более всего пострадавший от взрыва джентльмен остается на месте в облаке дыма, исходящего из его груди, словно душа покидающая тело. Не вынимая револьвера из внутреннего кармана пиджака, он выстрелил себе в сердце.