Ева Морозова - Я никогда не умру

Я благодарю отца и принимаюсь за дело. Я обустраиваю свою комнату, и она, надо сказать, выглядит куда лучше той, в городе. Здесь по-своему уютно. И, как ни крути, это новые впечатления для меня и просто что-то радостное – как луч света во всём этом ужасе, который не отступает от нашей семьи на протяжении этих полутора лет. Поэтому, как ни была я скептически настроена поначалу, сейчас я понимаю, почему всё это приводит меня в восторг. У меня давно не было таких простых радостей. Не было никакого свежего воздуха, никакого отдыха, никакого перерыва.

И всё же слишком подозрительно, что этот перерыв наступил. И притом, именно сейчас, когда маме особенно тяжело. Слишком подозрительно, что отец с Максом просто взяли и решили «немного отряхнуться от этого всего», взяв с собой и меня и не спросив, хочу ли я этого. Конечно, хочу. И давно уже хотела. Если бы не хотела, ни за что бы ни поехала, никакие уговоры бы не сработали. Но в то же время это кажется мне плевком в лицо мамы. Как я могу отдыхать здесь, приводить себя в порядок, когда мой самый родной человек сейчас один там, в больнице – страдает?

Пелена снова застилает мне глаза. Жёлтый фонарик замирает у меня в руке, безмолвный и тревожный. Сердце на миг замирает, а затем начинает набирать скорость, выстукивая в моих висках какую-то адскую канонаду. Мне хочется материться всеми последними словами, но вместо этого я просто заканчиваю с гирляндой и бегу вниз. Как сумасшедшая.

Стоя на крыльце, вижу, как с каждой секундой расширяются смотрящие на меня глаза отца. В его взгляде отчётливо читается: «Что случилось?» В трубке слышен слабый мамин голос. Жива. Как только я понимаю это, торопливо качаю головой: «Ничего». Он кивает и указывает на телефон. Я не хочу сейчас разговаривать. Я боюсь напугать маму своей одышкой. Молча разворачиваюсь и ухожу в дом. Я так перепугалась, что мне хочется выпить какие-нибудь успокоительные таблетки или хотя бы травяной чай. Ни того, ни другого здесь нет. Я чувствую лёгкую дрожь в ногах, мой желудок сводит судорогой.

– Принести что-нибудь поесть? – я не замечаю, как входит Макс, и рефлекторно вздрагиваю. – Тут рядом есть небольшой магазинчик, я сбегаю.

Я киваю. Это очень своевременно. По дороге мы съели почти всё, что взяли с собой.

– Хорошо. Не хочешь пойти со мной? Осмотрим окрестности?

– Нет, – выдыхаю я.

– Ты в порядке?

Естественно, нет. Я уже никогда не буду в порядке. С трудом выдавливаю:

– Не бойся за меня, я справлюсь.

– Ладно, – пожимает плечами он и уходит.

Хорошо иметь такого брата, как Макс. Он всегда помогал мне и утешал меня в самых безнадёжных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Но сейчас совсем не тот случай. Сейчас всё действительно хуже, чем когда-либо было. Мама больна и по прогнозам врачей ей осталось недолго – подлая онкология. Я вижу, что брат тоже сломлен ожиданием самого страшного. Я не могу грузить его своими переживаниями. Он не может грузить меня своими. Мы всё прекрасно понимаем и переживаем это в одиночестве. Хотя, наверное, это глупо. Но я все равно не могу до конца довериться ему сейчас. Сейчас что-то между нами стало не так. Макс стал похож на отца, он действительно повзрослел и вместе с ним устроил какую-то клоунаду с этой дачей. Не понимаю, зачем нам понадобилась дача сейчас, в такое время? Мы должны быть возле мамы, мы должны скрасить её последние дни, поддержать и сказать в последний раз, что любим её. И всегда будем помнить. Разве я не права? Разве я не правильно думаю? Всё это приводит меня в замешательство.

Через полчаса Макс возвращается и принимается что-то готовить. Он знает, что я совершенно равнодушна сейчас к выполнению своих обычных обязанностей. Я всегда отвечала за готовку. До определённого времени.

Ещё через полчаса мы все дружно садимся за стол в просторной светлой кухне и поглощаем самый примитивный обед: макароны с сосисками, щедро политые кетчупом. Мы все довольны, потому что это первый полноценный приём пищи за весь день. Кусочничая, всегда остаёшься голодным.

Мы все молчим. Я развлекаю себя мыслями о том, чем займусь после обеда. Мне приходится согласиться с отцом в том, что сейчас действительно надо отвлечься. Мне надо прогуляться или что-нибудь почитать, порисовать. Иначе я просто сойду с ума здесь. Возможно, вся эта затея с дачей нужна только затем, чтобы сделать маленькую передышку между всеми нашими хлопотами и самым страшным. Но мне почему-то всё время кажется, что это не совсем так и что-то тотально не в порядке. Пока я не могу понять, что именно.