Иван Карасёв - С иронией обо всём понемногу

Есть у меня друг. В Уфе живёт. Очень приятный в общении человек, пока не выпьет четвёртую или пятую. К тому же крупный специалист в области охоты, в том числе на каблучковую дичь (это его выражение). Но сейчас не об этом. Как-то уже достаточно давно поехал он первый раз за границу. Нет, не первый, вру, пардон, до этого ездил, но во Францию, а там всё время со мной находился, мне пришлось работать «эскортным» переводчиком, и, соответственно, ничего, кроме двух версий русского (устного и обычного) ему не требовалось. Тут другой коленкор – специализированную выставку посетить надумал, по работе надо. Вот и решил он обновить свои познания в английском. Вообще-то обновить это сильно сказано. Он английского и в школе, похоже, не знал, а после забыл всё то, что не знал. Два месяца старался, усердно штудировал учебники и словари, зубрил английские слова, даже репетитора нанимал. Старался, просовывал язык между зубами, пытаясь правильно выговорить ключевое словечко «the». В общем работал человек, тяга к знаниям всегда похвальна.

И вот настал момент истины. Отходили по выставочным павильонам первый день вместе, поэтому опять-таки его английский не понадобился. Зато вечером, в ресторане, захотелось мужику проявить себя, продемонстрировать вновь приобретённые знания, мол, мы, татары, тоже не только татарским лыком шиты.

Только сели, попросили меню, как мой товарищ, обращаясь к официантке, будто из пушки выпалил на всё заведение давно заготовленную для подходящего момента фразу:

– Эштри, плиз.

Молодая, лет двадцати пяти, дородная немка, слегка растерявшаяся от домашней заготовки в виде пушечного выстрела, недоумённо переспросила:

– Sorry? What?

– Эштри, плиз, – слегка удивлённый тем, что его не поняли сразу, повторил мой напарник по поездке.

Его можно было понять. Нет, он отдавал себе отчёт в том, что получил в итоге своих усилий отнюдь не оксфордское произношение, откуда? В Башкирии язык Шекспира редок: Эйвон не течёт, там Белая река, но всё-таки…

– What? – опять было ответом. Девушка явно никак не могла взять в толк, чего от неё добивается этот клиент с раскосыми, азиатскими глазами, может, кумыса? Она как раз передачу по телику смотрела про кочевников-степняков. Там этой мутно-белой спиртосодержащей дрянью детей поили, но тут не там, здесь – пиво и вино предпочитают.

Друг мой начал раздражаться. Точнее, тихо кипеть, как вода в огромном солдатском котле, на взвод из тридцати человек, но только тихо, чтобы враги, засевшие в траншее напротив, не услышали. Ну что такое? Учил, учил этот долбаный английский. И на тебе! А ведь ошибиться не мог. Про "эштри" специально чувака из универа спрашивал, повторял ему много раз, дабы быть уверенным, что там, в забугорье, поймут и бегом, вприпрыжку подадут. А тут попалась эта тупая бюргерша с ляжками, как у свиноматки, наверное, ещё вчера навоз таскала из дедушкиного хлева, а в перерывах на уроки арифметики бегала, чтобы считать приплод научиться. Неслась как ракета, второпях стряхивая с себя коровье дерьмо.

Однако упорства моему приятелю не занимать, раз начал, надо добиться своего и, еле сдерживая раздражение, наливаясь кровью, повторил ещё раз:

– Эштри, плиз! – и опять пробежав глазами по стоящей перед ним рубенсовской фигуре, про себя подумал, – для воспроизводства, однако, хороша будет, тупица среднегерманская!

Официантка немного растерялась: клиент нервничает, уже красный как рак, как бы скандалить не начал. Она стояла, от волнения теребя левой рукой белую ресторанную салфетку, а правой прижимая к сердцу самую дорогую вещь – блокнот с заказами и одновременно тужась понять, чего от неё хочет этот странный русский. Ведь так и должен выглядеть настоящий русский – уши как аэродромные радары, скулы как у радиатора от БМВ, волосы классического мерседесовского цвета.

– Sorry? What?

Тут мой друг не выдержал. Вода не только кипела, но уже почти выкипела, стенки котла раскалились и грозили взлететь на воздух и накрыть осколками свои, а также чужие позиции. Это было бы совсем неплохо, шумно слишком в ресторане. А так немецкие пехотинцы, то есть буйные поглотители пива с соседнего столика, наблюдая эту сцену, уже начали потихоньку смазывать салом пятки, а также все остальные чувствительные места. От греха, что называется подальше, от этих русских можно всего ожидать.

И вот наш герой взорвался. Но взрыв был очень своеобразным. Лингвистическим. К чему этот английский, выученный и выпитый с непосильным трудом. Да пошёл ты, то есть английский, весь, который знал и который не знал тоже, к чёртовой матери! Поэтому официантка наконец услышала совсем неожиданное: