Кира Акслер - Бог справедливости лжёт

– Любушке придётся смириться, что в десятом классе я не смог раз и навсегда определиться с профессией.

Наконец Кира отыскал сложенный вдвое лист – тот прилип к обложке учебника истории.

– Ты разве больше не собираешься в архитектуру?

– Собираюсь. Считай, что это просто запасной вариант.

– Наживание бессмысленных проблем – вот, что это. – Ленка в друг нахмурилась, чуть согнулась в плечах и прищурилась. Когда Кира захотел обернуться и посмотреть, что же привлекло внимание одноклассницы, та одёрнула его за руку. – Не оборачивайся. Там какая-то девочка в маске на тебя таращится.

– Она может стоять там просто так, разве нет?

– Нет, эти всегда странно одеты. Прямо как ты.

Кира повёл бровью.

– В стиле «трагичный викторианский гей»?

– Да. Носить рубашки, когда разрешили свободную форму – это явный признак психопатии, знаешь ли. – Ленка снова посмотрела в сторону. – Она, по-моему, даже не моргает. Точно твой пациент. Какая жуть.

Кира спустил с одного плеча лямку и вполоборота повернулся влево, словно пытаясь выудить что-то из рюкзака. Голова его была наклонена вниз, а взгляд устремлён на переминающуюся с ноги на ногу незнакомку: невысокая девочка с каре – чёрные волосы сливались с натянутой до самых глаз маской. Одета она была примечательно: в белую блузу с пышным жабо. Кира готов был поклясться, что видел её впервые.

– Я правда так ужасно со стороны выгляжу? Слушай, даже для меня жабо – это перебор.

– Я бы не удивилась. – пристально наблюдая за школьницей в маске, Ленка пожала плечами. – Пойду-ка я лучше в класс. Давай сюда рюкзак, унесу его тоже.

Кира махнул рукой на прощание и снова – теперь уже открыто – посмотрел на девочку. Он давно привык к повышенному вниманию, и даже смирился с ним. Каждый год, так или иначе, находилось два-три человека, преследовавших его по школе. Иногда они просто неловко здоровались и убегали, иногда болтались рядом и бормотали что-то невнятное. Самые отважные (в памяти остались трое) пытались признаться в искренних чувствах. Такие душевные порывы Кира не одобрял и старался отказать как можно вежливее. К тому же, незнакомцы почему-то всегда забывали представиться.

Дверь, ведущая на лестницу хлопнула, – появилась Любовь Александровна, классная руководительница выпускников и по совместительству учительница литературы. Пыхтя, она пробиралась через школьников и со стороны напоминала пухлого воробья. Она была низкой ростом, немного неповоротливой и едва ли возвышалась над столпившимися школьниками.

– И ты тут, Каспер. – голос учительницы звучал мягко и ласково – так радушно настроенные взрослые порой разговаривали с маленькими детьми.

Она щёлкнула ключом в замке, впустила сначала Киру, потом втиснулась сама и заперлась изнутри; вздохнула.

В кабинете было душно – три огромных окна, уставленных вплотную кактусами, выходили на солнечную сторону и пропускали тепло даже сквозь опущенные жалюзи. Спёртому воздуху некуда было деваться, и он повисал блестящей на свету пылью прямо над партами. На чёрной доске, оставленное ещё с субботы, красовалось насмешливое: «С праздником!»

– Ну? Чего надо? – улыбчивое выражение лица учительницы сбивало с толку.

– Я..э-э… – Кира задерживал взгляд на пустых стеллажах, стоявших в конце неровного ряда парт. – Хочу сдавать литературу. Впишите меня на курсы, пожалуйста. – он протянул заполненные бумаги.

Улыбка немедленно повисла уголками вниз. Учительница развела руками:

– Ну надо же! А чего в сентябре, а не в мае? – как ни странно, её тон заставлял поверить в искреннюю раздосадованность. – Нет-нет, иди давай.

– Многие меняют предметы в этом году, мне завуч разрешила.

Любовь Александровна, переваливаясь с ноги на ногу, торопливо подошла к столу, водрузила на него свою тяжёлую сумку и принялась доставать тетради. Всё это время она натруженно дышала.

– Ой, да Наталье Владимировне вообще заняться нечем. – махнула учительница рукой, словно разговор её больше не касался. – Это же не с неё потом спросят, если ты подготовиться не успеешь.

– А если успею?

– Это тебе не на олимпиады кататься, Каспер! Ответственность совсем другая. Ну уж нет, я на себя эту проблему брать не собираюсь.

До сегодняшнего утра Кира не был уверен, что действительно хочет сдавать литературу, но скептическое недоверие Ленки и классной руководительницы его только раззадорило. Этот предмет был ему совершенно не нужен для поступления (равно так же, как и выбранный в прошлом году английский), но ведь не зря он несколько лет положил на его изучение.