Андрей Храбрый - Поколение «все и сразу»

И тут меня передергивает. Бьет током. Этот болван, не смысля в бытие ни капли, лезет со своими дурацкими советами о том, как правильно жить! Да он ни дня без родительской опеки не провел, зато уже разбирается абсолютно во всем… Все эти бессмысленные разговоры вводят в состояние ярости. Сносит крышу… И появляется такое желание вывернуть все – весь мир, всю реальность – наизнанку, разломать все, что только находится в поле зрения… Это умничанье просто так нельзя оставлять! Как же вбить в его тупую башку самую простую истину? Или, может, попросту нагрянул момент уходить? Я вскакиваю на ноги и швыряю чертовы карты на пол. Плевать на эти бумажки, пусть сам теперь ползает и собирает! Однако алкоголь в крови дает волю разрушающим эмоциям. Я вдруг начинаю орать…

– Не учи меня жить! Без помощи родителей и всех родственников просуществуй! Посмотрю, что через месяц станешь жрать сам.

– Ну уж точно не дерьмо для свиней, – невозмутимо и с умным видом отзывается тот. – Ты состав хотя бы читал? Ты вообще знаешь, из чего оно сделано? Из помоев! Именно из помоев! Да я бы никогда в жизни такое не купил бы, даже если бы с голода дох!

Мерзкий запах пива неожиданно ударяет в нос кулаком. Теперь я злюсь на самого себя оттого, что пустился пьянствовать. Зачем? Ради какой цели задумана эта пьянка? Пустая потеря целого дня, который мог бы быть пущен на писательскую деятельность… Я принюхиваюсь в поиске любого другого запаха, пускай даже неприятного, лишь бы не чувствовать хмель…

Спорить дальше с Борисом – самоубийство. Ну что можно доказать тому, кто вовсе не умеет думать? Иногда я задумываюсь над причиной, которая удерживает нашу дружбу, заставляет не обращать внимания на столько проблем… Так какая же причина? Может, все дело в том, что дружбу вожу я с ним только оттого, что других хороших друзей у меня просто-напросто нет? Потому что боюсь остаться в полном одиночестве, когда не с кем поделиться новостью, когда просыпаешься, зная, что отправлять сообщения некому, когда, засыпая, вновь понимаешь, что все еще некому написать? Вообще-то, я только пару раз по неопытности купил дешевое и несъедобное… Впрочем, что уж оправдываться, конечно, продукты приходится брать не самые дорогие и, судя по ценам, не самые лучшие, но и не настолько уж и отвратительные. На моем столе каждый вечер мясо, почти каждый день я готовил некое подобие салатов… Единственное, в чем я себя ограничиваю, так это в сладком, потому как на него уходит невероятно много, хотя по природе своей я заядлый сладкоежка.

– Ладно, соберусь-ка я уже. Время позднее.

– Чего так рано? Только десять же.

– Уже десять? – Притворно удивляюсь я, косясь на старый круг часов. – А думал ведь вернуться сегодня пораньше. Не люблю приезжать под полночь. И так час ехать. Долгие поездки утомляют, знаешь ли. Это раньше хорошо было, когда в одном дворе жили, – роняю я, чувствуя, как из собственных глаз сочится печаль от ушедшего времени.

– М-да…

А затем затянулось молчание. Недолгое, не более нескольких минут. Все это время мы вздыхали и думали о своем…

– Проводишь до метро?

– Давай еще посидим, не хочется никуда идти.

– Только недолго, – после всех сегодняшних разговоров мне скорее бы убраться домой, где не пропитан воздух ни запахом сигарет, ни алкоголя, где мебель, пускай старая и уродливая, все-таки родная, купленная сколько-то лет назад родителями специально для меня…

Сидим мы опять в молчании. Я медленно кручу головой, перевожу взгляд от одного лоскута потолка к другому. По тихому неразборчивому звучанию и улыбкам ясно, что смотрит он очередное глупое видео… Бессмысленная встреча. Ошибка, вызванная моим собственным бездельем. Я приехал сюда, потому что заняться мне более нечем, приехал, чтобы хоть куда-нибудь приткнуться. А ведь лучше нависать над литературой, чем вот так бездарно сжигать время, чья ценность не осознается из-за кажущейся утомительной продолжительности годов… Меня бесит, что Борис время от времени пытался смеяться… Меня раздражает его поведение, потому что из-за него я ощущаю себя брошенной куклой, с которой наигрались и которую променяли на более веселое развлечение.

– Идем, – железно цежу я, но тот, не отрываясь от телефона, не обращает на меня внимание. – Идем, – нетерпеливо повторяю я, как будто один я до метро не дойду.

– Пару минут.

Я поднимаюсь с кресла, сую в карманы ключи, паспорт и кошелек, что до этого томились на столе, и затем уставляюсь на друга, пытаясь хоть так его взять измором.