О Господи, отчего эти ощущения не остаются с нами навсегда?
Я поднялась и, накинув на тело простыню, отправилась варить кофе. Свой ли тоскливый взгляд одинокой женщины, у которой нет особых планов на выходной, видела я в зеркалах, пробираясь мимо? Или затаившаяся в доме пустота как всегда провожала меня полным жалости взглядом? «Пустота и тишина… которые я не могу больше выносить!! – и шагнув к окну, я распахнула его створки настежь, дабы немедленно впустить хоть какие-нибудь звуки извне!
Глубокий вдох… Я ощутила, как холод весеннего утра возвращает меня в реальность. Ночью моросил дождь, дороги вокруг были мокрыми. Деревья, недавно совсем еще голые, зябко кутались в обрывки ночного тумана. Ни прохожих, ни машин. Выходной был, кажется, не только для меня – а и для всех и, видимо, для всего на свете! Перегнувшись через подоконник, я посмотрела на крыльцо дома. От дороги его отделял кованый ажурный забор, кое-где уже тронутый ржавчиной – и я вечно представляла себя одинокой королевой (не меньше!), живущей в заброшенном старинном замке. Каменные ступени крыльца, истертые временем, вымокли, и природный рисунок камня сделался ярче. И на фоне этого рисунка на нижней ступени, ведущей от калитки, лежал… абсолютно сухой белоснежный конверт. Он белел ярко и настойчиво… Несколько секунд я таращилась на него безо всяких вразумительных мыслей в голове, а затем, натянув длинный свитер прямо на голое тело, сбежала вниз по лестнице на первый этаж и, с трудом отворив массивную дверь, вышла на крыльцо. И сделав еще несколько шагов, убедилась – я действительно не ошиблась: на ступеньке лежал новенький белый, запечатанный конверт. Я оглянулась по сторонам. Письма таким образом мне не доставляли, для этого служил почтовый ящик в здании почты. Тот, кто перекинул этот конверт сюда, видимо, о почтовом ящике не знал. Вокруг, насколько мне удалось заметить, никого. Я подняла конверт. Повертела его в руках. Никакого адреса. Чья-то глупая шутка? Еще раз осмотревшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, я поднялась в дом. Осторожно вскрыв конверт, вытащила лист бумаги, на котором ровным женским почерком было написано: «АННА, ВАС ХОТЯТ ОБМАНУТЬ».
Что за…? Чей- то розыгрыш? – внутри у меня неприятно засосало.– Вряд ли это как-то связано с моими друзьями. Такие шутки не в их духе… Адресовано послание мне, ведь меня назвали по имени. Значит, это кто-то из знакомых мне людей? Но это не близкое знакомство, раз обратились на Вы. Но почему не поговорить прямо? Почерк, кажется, женский, незнакомый. А вообще, кому надо меня обманывать, зачем? И безотчетный страх лизнул сердце – какая-то бессмыслица! Живу одна, работаю в клинике практически сутками. Богатства не нажила, так что любым мошенникам от меня вряд ли может быть что-нибудь нужно. И… ни с кем не встречаюсь. Так что и в этом смысле обманывать меня вроде некому…
Продолжая недоуменно разглядывать послание, я поднялась в спальню. Лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты объяснения случившегося, и не остановившись ни на одном вразумительном, я в сердцах отбросила конверт в сторону. И, словно надеясь на помощь, или хоть на какой-нибудь ответ, обернулась к зеркалу… Ведь больше помощи было ждать неоткуда. Копна растрепанных волос, растерянный взгляд. «Я ни с кем не встречаюсь…»
И мысли мои, как часто теперь бывало, когда я вдруг выхватывала в зеркале свой полуобнаженный, чуть растрепанный вид, тотчас возвратились к Илье. Смогла ли я забыть его за этот год? Возможно ли продолжать себя обманывать?
«Илюшка, любимый, помнишь – вот так же, только вдвоем, мы порой останавливались с тобой перед зеркалом, поймав словно в объектив мгновенную картинку нашей жизни: двое растрепанных после сна и совершенно счастливых человека… Я пыталась запретить себе вспоминать об этом! Но все бесполезно: сердце так и не подчинилось. Прошло столько времени, а мне все кажется, стоит только окликнуть, позвать, и я услышу твой голос, отзывающийся моему»…
…В то лето когда мы впервые познали друг друга, мы были счастливы! Мы уходили подальше от чужих взглядов, проводя каждую возможную минуту вместе. Мы исходили вдвоем все леса и парки, колесили по полям и возвращались, шатаясь от усталости в дом, но и там продолжали заниматься любовью до изнеможения! Мы исхудали. Часто слышала я вопросы в свой адрес; чувствовала сама – щеки ввалились, но глаза – сияли. И не могла я скрыть улыбку, светясь от счастья! Все вокруг стало неважным: мы жили в каком-то своем, принадлежащим только нам мире, а все окружающее было лишь иллюстрацией, фоном для нашей любви.
Читать дальше