Аука - Бесполезная книга, или Сказки о просветлении для просветленных

При этом правдивые книги могли оказаться бесполезными, а лживые (что даже и не удивительно) – вдохновляющими.

Скорее всего, никто и не знает, как можно рассказать о Волшебстве словами. При этом точно зная, что без слов рассказать просто невозможно. Вот и получается в итоге бутерброд, намазанный смыслами с двух сторон, без корочки в середине: Ты читаешь текст о Волшебстве, так сказать, одно из введений ( их будет несколько ).

Автор, ничего не понимающий в Волшебном, не умеющий произвести ни одного внятного Волшебного ритуала, решил рассказать словами то, что будет находиться между слов. Но причина такого странного поступка не в скудоумии автора, а в намерении Волшебного. Потому что пути, по которым Волшебное решает поступать— так или иначе— неисповедимы.

На этом первый опыт вступления будем считать законченным.

– Сказочник, значит? – Секретарь даже приподнялся из-за конторки и внимательно посмотрел на меня поверх стареньких очков. Одно из стекол, словно след от молнии, пересекала лихая трещинка.

– Нет, что Вы, – промямлил я. Мне было неудобно, что я отвлекаю этого человека.

– Сказочник! – отрезал секретарь и сел на свое место. – Взгляд у тебя такой, как буравчик. Смотришь и примечаешь будто, а на самом деле вроде и не видишь. Знаю я вашего брата. Приказано пропускать без промедления! Уж не знаю, с чего такая честь? Он указал мне на дверь. На дверях висела табличка «Сам».

– Спасибо, – пролепетал я и шагнул к огромной двери. Я не понимал, зачем я здесь, хотелось уйти и никогда не возвращаться.

Дверь открылась сама, едва я оказался напротив неё. Хочешь, не хочешь— а заходи. Я оказался в огромной зале. В центре залы стоял стол. У стола— стул с высокой резной спинкой. На столе— прибор для письма и кипа бумаг. И больше ничего и никого.

Так вот что означала табличка на двери!

Всё, значит, – Сам?

В нескольких сказках от воплощения мечты.

Такая вот забавная единица измерения – «сказки». Что же можно измерить сказками? Например, расстояние «от и до». От чего угодно, до всегда возможного. В сказках мерить легко, если не боишься странного и готов к будничному.

Нет ничего более обычного и будничного, чем сказка. «Жили-были» – герои сказок просто живут, без особых затей. В этом главный секрет настоящей сказки – она скромна, незатейлива и незаметна. И только тогда возможно появление необычного. И это необычное можно заметить, только находясь вне сказки. Потому как для тех, кто внутри сказки – ничего необычного не происходит. Звери разговаривают? – так и правильно, как же им общаться? Чудеса случаются? – а Вы уверены, что Ваша теперешняя Жизнь, если на неё взглянуть со стороны, не чудесна? Ведь Вы-то внутри неё, внутри Жизни.

А что если кто-то сочиняет Вас и Вашу Жизнь как сказку?

Задумались? И правильно!

Откуда—то ведь появились Ваши мечты? Жили—Вы—были, никого не трогали, и тут вдруг – раз! – и мечта появилась? Чего ради?

А появилась мечта – началась сказка.

Сказочник – это такой специальный человек, которому редко, но открывается возможность отмерить пару сказок «от и до». Отмерил хотя бы раз и всё – пропал. Уже и не скажешь, где граница, что отделяет сказочное от реального. И есть ли что—то более реальное, чем сказка?

В нескольких сказках от…

…Сколько еще сказок отмеряно? Не знаю. Как не знаю того, когда и по какой причине ко мне вдруг постучится сказка. Мне остается лишь записать её – сделав еще одну крошечную отметину в бесконечном «от и до»…

Знал, знал классик, о чем писал. Может потому и определен в классики, что рифмовал так точно то, что прозой пришлось бы описывать долго и нудно.

Примерно так:

Правда – штука довольно жесткая. В рамках потому что. Нельзя правде из рамок выбиваться – недолго и перестать правдой быть. Не зря говорят о «голой правде». Правде нечего прятать и нет никакого смысла что-то недоговаривать, во что-нибудь рядиться. Говорящий правду похож часто на не совсем адекватного героя, что вылез на показ, чтобы, значит, проявить свое геройство. Важность правды давно известна и практически неоспорима, …пока правда остается в рамках. Сочинить правдивую сказку – невозможно.

Стоп.

Построим фразу иначе: «записать правдивую сказку – невозможно». На мой неискушенный взгляд, сказку невозможно сочинить – её можно только записать. А сочинить уже потом можно одежку, в которую сказку обрядить можно и показать читателю или слушателю. Почему же невозможна правдивая сказка? По простой причине – сказка любит наряды. Не терпит сказка наготы и прямолинейности. Напомню: «Основа сказки – ложь». Что же во лжи есть такого привлекательного? Затейливость, неопределенность, многосмыслие.