Алексей Дьяченко - Тринадцатый двор

Узнав, что Грешнов направляется в медцентр, Валерий Николаевич стал жаловаться на Мартышкина:

– Я ему говорю: «При моём росте я должен весить восемьдесят килограмм, а вешу пятьдесят четыре. Твоя Наташка посмотрела на весы и сказала: «Мне бы столько. Сохранила бы фигуру».

– Лечит всё же, – попытался защитить товарища Василий.

– А ты знаешь, как? Дал такую таблетку, после которой понесло хуже, чем после прокисшего борща. Тридцать метров против ветра, не считая мелких брызг.

– Может, у Тин Тиныча дома что не так. На супругу нельзя зло срывать, сразу – синяк под глазом будет. А тут приходят жеребцы, – Василий обнял по-дружески Валерку.

– Нет, он меня доведёт. Я ему выпрямлю его косоглазие. Зажму в правой руке все его хозяйство, а она у меня крепкая и буду тащить на лоб.

– Я на обратном пути к тебе загляну, – пообещал, прощаясь, Грешнов.

Натальи на рабочем месте не оказалось.

– А разве она тебе не сказала, что поедет на выставку плюшевых мишек? – спросил Мартышкин.

– Сказала, но я хотел отговорить её от необдуманных поступков.

– Что, допрыгалась? – счастливо улыбаясь, спросил Валентин.

– Кто? Что? Ты о чём? – испугался Василий того, что целитель прочёл его мысли.

– Допрыгалась, говорю, леди Ди по кочкам. Фригидная была баба, костлявая, угловатая. И как только арабы на неё лазили? Народ, имеющий таких принцесс, обречён на вымирание.

– А Елизавета? – растерянно оправдывался Грешнов, словно в нём текла английская кровь.

– Лиза – баба аппетитная, но уже «секенд хенд», как они же сами и выражаются. То есть «хорошо побывавшая в употреблении». А молодых таких у них нет. На Елизавету я бы взобрался. Хоть и в возрасте, но настоящая женщина.

– Вот ты понимаешь толк в женской красоте, а другие меня за бабу Пашу осуждают. А она же фотографическая копия королевы Великобритании.

– Да! Точно! Баба Паша на Елизавету похожа, – засмеялся Мартышкин. – Пока английская тема не возникла, я даже как-то и не сравнивал. А сейчас припоминаю – один в один. Фактически сестра-близнец английской королевы.

– Подбери слюни.

– Я не претендую, – сказал Валентин Валентинович, продолжая вспоминать образ бабы Паши и сладострастно улыбаться.

– Хватит. Кому говорю? Соберись. В армии служил?

– Я и сам не служил, – пришёл в себя Мартышкин, – и других спасал. Человек двести спас, пока меня не выгнали.

– Ты это за взятки делал?

– От благодарности не отказывался. Но главное, было убеждение, что армия отнимает два года молодой жизни. Калечит. А случается – убивает.

– Не знаю, – сказал Василий, – у нас всё было наоборот. На службу пришли больные, а через год все превратились в чудо-богатырей. Кстати, что с дверью входной? Не мог попасть к тебе в кабинет.

– А всё потому, что раму дверную вместе с дверью установили кверху ногами. И теперь, чтобы дверь открыть, ручку приходится не вниз опускать, а вверх поднимать.

Снаружи стали ломиться в кабинет.

– Вверх! Ручку вверх! – закричал Мартышкин и, не выдержав, поднялся со стула, подошёл и сам открыл дверь.

В кабинет протиснулся пациент с насмешливым выражением лица и руками, поднятыми над головой.

– Вот, все так, как военнопленные, заходят. Думают, командую: «Руки вверх!», – пояснил Валентин Валентинович. – Кричу, ругаюсь, а ведь мечтал лечить, как доктор Галли Матье, смехом и шутками.

– Помогите, доктор, – сказал пациент, – подскажите, что делать? У меня…

– Мойте анус холодной водой, – не дослушав пациента, сказал Мартышкин и, обращаясь к Василию, объяснил, – Анус – это не ругательство. По древнегречески это – «отверстие», «дырка».

– Так это ещё древними про женщину сказано: «двуликий анус»?

– Нет. Двуликий Янус – это римское божество. И потом анусом зад называется только у мужчин. А у женщин зад называется бонусом.

– Правда? – удивился Василий.

Пациент рассмеялся.

– Это шутка такая, – выпроваживая мужчину за дверь, – объяснил целитель.

– Ты каждому пациенту говоришь: «Не забывайте мыть анус холодной водой». У тебя это в присказку вышло. От всех болезней одно лекарство, причём не тобой придуманное. Задолго до тебя Пете Истуканову его Палыч, майор милиции прописал. На Пасху дело было. Петя напился и ломился в Храм Божий. Старый майор, дежуривший у входа, сказал ему: «Иди домой». Пётр Виленович ему с вызовом: «Анус помой?» – «Да», – устало ответил ему сотрудник милиции.

Василий всё показывал в лицах. Целитель улыбнулся и сказал: