Инна Шаргородская: Жизнь и приключения Гаррика из Данелойна, рыцаря, искавшего любовь

Трудно представить себе такое, но в тот же самый день, в невероятном далеке от Яблоневого Сада, прекрасного Данелойна, в мире, отделенном от него расстоянием, которое невозможно измерить ни в каких географических понятиях, некий человек напряженно размышлял о братьях Дамонтах, силясь понять далеко идущие замыслы Судьбы.

Человек этот был стар годами на вид, но глаза его смотрели живо и проницательно, а разум отличался силой и глубиной, какими наделен мало кто из смертных. Кроме того, в нелегкой задаче исчисления судеб старику помогали магические знания.

Он сидел у высокого окна в библиотеке, за столом, заваленным книгами и рукописями, и неторопливо изучал старинный свиток, писанный на чужом для него языке.

Да, опять та же самая история…

«Эли мантайя камини шер загаф» – «Жили некогда два благородных рода»…

Старик развернул свиток далее, ища главное, ради чего и добывалось великими трудами это древнее сказание одного из иных миров.

«В ту же ночь забрался Дарах, всеми правдами и неправдами минуя стражу, в покои своей любимой. И сказала ему Алия: «Зачем так случилось, что родился ты сыном нашего врага? Когда бы не это, я любила бы тебя без опаски, и сладостным было бы наше соединенье, освященное благословением матерей и отцов!» Дарах же отвечал ей так: «Забудь мое имя, о, краса мира! Помни только обо мне самом! Ибо влюбленных соединяет Творец всего сущего, и неужели в час Великого Суда Он спросит, была ли наша любовь освящена какими-то простыми смертными?» И тогда Алия прильнула к его груди, и он…»

Старик пропустил еще часть сказания и впился глазами в следующий ключевой отрывок текста.

«Я бы охотнее сразился с Дарахом! – воскликнул в ярости Фатих. – Но поскольку этот трус избегает меня, за бесчестие моей сестры заплатишь ты, Отай! Не одна ли кровь течет в ваших с ним жилах? Воистину подлый род, и не зря враждовали наши прадеды! Но Творец нас рассудит…»

Маг заглянул в конец свитка.

«Велик был гнев правителя, мудрого амира Хосамну, и повелел он Дараху покинуть пределы цветущей Асахийи и никогда более не показываться ему на глаза. «Хотя ты и по справедливости отомстил за смерть своего родственника, – сказал амир, – но ты все же пролил кровь, нарушив мой указ, и потому должен быть наказан…»

Да, все так. Старик отложил свиток и в задумчивости откинулся на спинку стула. Затем взял со стола другую книгу, на приобретение которой тоже ушло немало труда.

Он неторопливо перелистал страницы, останавливаясь на отмеченных закладками местах.

«Ромео:

Точно так же и в этом далеком мире влюбленные встретились во время праздника… Затем последовал роковой поединок.

«Меркуцио:

Историю, рассказанную в третьей книге, которая тоже лежала у него под рукой, старик помнил и без перечитывания. Она была написана автором, жившим много веков назад в его собственном мире, и называлась «Повесть о бедных влюбленных».

«Отшельник Лус низко поклонился правителю. «Я хотел сделать как лучше, – сказал он сокрушенно. – Хотел примирить два высоких рода. Это по моему совету Алето тайно женился на Лиселотте, дабы позднее объявить родителям о своем супружестве. Разве мог я подумать, что дальнейшая судьба этих прекрасных молодых людей сложится столь печально? Разве мог я предположить, что на следующий же день любимый друг юного Алето, благородный кавалер Магнус, падет от руки брата Лиселотты?…»

Старик решительно поднялся на ноги. Взмахнул рукой – и стол перед ним сделался чист от книг и рукописей. Взмахнул снова – и появился большой лист бумаги. Склонившись над ним, маг начертал в центре карандашом первую диаграмму.

Дальнейшие его действия были вовсе не понятны для непосвященных, но к утру следующего дня лист уже полностью покрывали загадочные знаки, схемы и формулы.

Старик, однако, остался не удовлетворен результатами. На его кротком, благообразном лице отразилось разочарование.

– Нет, нет, – пробормотал он себе под нос, рассматривая сделанное. – Это ничего не проясняет.