Инна Шаргородская: Жизнь и приключения Гаррика из Данелойна, рыцаря, искавшего любовь

И, разорвав чертеж, принялся за работу заново.

Нельзя сказать, что все шло гладко в семействе Дамонтов в последующие пять лет, но столь сильно переживать из-за своих сыновей барону Ашвину до поры до времени больше не приходилось.

И было лето, и был праздник в городе Вэ, как и во всем королевстве Айрелойн. Фенвик, король айров, выдавал замуж старшую дочь, принцессу Маэлиналь. Свадебные торжества в Монадале продолжались две недели. Ровно столько же веселились и в провинциях. По такому поводу в Вэ съехались из своих поместий даже самые худородные либо обнищавшие дворяне, что обычно стеснялись являться ко двору наместника.

Красавица принцесса нашла жениха по сердцу, угроза войны с даморами из-за ее скандального похищения миновала – словом, все закончилось прекрасно. Город разукрасили флагами и гирляндами, балы и званые вечера следовали один за другим, вина лились рекой. И по ночам не было покоя – по улицам шатались с факелами, распевая заздравные песни, юноши из знатных семейств со своими пажами и оруженосцами. Герцог Ловеко устроил даже рыцарский турнир в честь принцессы Май, и затем, разумеется, праздник в честь победителя, награду которому вручала красивейшая девушка города.

Покоя, кажется, вообще ждать не приходилось, ибо этим летом в самом воздухе как будто витала любовь. Все словно с ума посходили…

Верно, романтическая история принцессы и ее брак с молодым королем из другого мира повлияли таким удивительным образом на умы и сердца тех, кто уже или еще способен был влюбляться. По ночам чуть ли не под каждым балконом звучали серенады, а днем торговцы цветами опустошали свои сады и теплицы, радостно подсчитывая прибыль. Неплохо зарабатывали и гадалки, также бойко шла торговля всевозможными амулетами и талисманами, и за какой-то месяц в городе Вэ было сговорено столько женихов и невест, сколько не набиралось и за два года.

Не избежал общего поветрия и младший Дамонт, красавец Ивин, которому только-только исполнилось двадцать и который был предметом воздыхания многих девиц на выданье. Что и говорить – женихом он был завидным, обладая, помимо красоты, титулом, богатством и добрым нравом. Весь мир лежал у его ног. Однако душа Ивина, полностью лишенная практичности и цинизма, жаждала тайны, романтики и – видимо, в силу юных лет – даже страданий. А чтобы страдать, нужно иметь неодолимые препятствия. Должно быть, поэтому из всех возможных кандидаток Ивин выбрал ту, что была уже просватана. Теперь он таил свои чувства и лелеял безысходную печаль.

Только это и было известно Гаррику и прочим друзьям и товарищам Ивина. Даже имени своей избранницы тот не открыл никому. Но все знали зато, что ночами он бродит, вздыхая, по окрестностям города и почти каждый день исповедуется у отца Кахона. Он и от Гаррика отдалился, не желая терпеть насмешек над своим чувством, ибо старший брат, пережив неудачное сватовство, к сердечным мукам относился теперь крайне скептически.

Казалось, само слово «любовь» приводило Гаррика в неистовство. При этом он был весьма привлекателен для женщин, как часто бывают привлекательны для них остроумцы с тонкой нервической натурой. Особенной красотой Гаррик не отличался, но он был изящен, строен, тонок в кости, а птичьи, резкие черты его лица, отмеченные легкой асимметрией, будили в душе у каждого, кто видел его, чувство странной, непонятной тревоги, невольно западали в память. Женщинам хотелось его утешить – неведомо от чего. Поэтому соблазнять их было легко, и список побед у Гаррика был не маленький. В него входили, в основном, девицы низшего сословия, которые охотно дарили свою благосклонность многим, но и несколько замужних дам-дворянок не обошли Гаррика сердечным вниманием. Однако это лишь усиливало его недоверие к женщинам. Достойной уважения он признавал только одну из них – баронессу Катриу, свою приемную мать.

В то лето пищи для его злого языка было предостаточно. Гаррик просто бесился, глядя на ополоумевших приятелей. Кто-то из них был истинно влюблен, а кто-то не желал отставать от других и срочно подыскивал себе предмет воздыхания – так или иначе, здравомыслящих людей вокруг почти не осталось. Когда же и младший брат попал в силки и, утратив вкус к обычным развлечениям, стал похож на сонную муху, пришел конец последнему добросердечию Гаррика. Потерять Ивина, единственного друга, которому он безоговорочно доверял, из-за какой-то девчонки, способной, как все они, вынуть душу из наивного юнца, – воистину, было от чего утратить самообладание!