Владимир Колотенко: Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга четвертая

Так казалось…

– Но если вы выберете и Эхнатона, я убью его на дуэли, – заявил он.

Это была, конечно, шутка, в которой была огромная доля правды. Никогда не выказывающий в себе чувства ревности, Жора по-юношески ревновал. Его желание видеть Нефертити собственными глазами было неистребимо. Он с детства был в нее влюблен.

Так казалось…

Я даже не догадывался тогда, что Тина…

– Что Тина? – спрашивает Лена.

– Что Жора просто…

– Ты можешь толком сказать?! – злится Лена.

– Конечно, – произношу я и продолжаю: – наша Ната не могла жить без Алена Делона, а Лесик был удивлен тем, что в список претендентов не попали кот Мур и Воланд. И Моби Дик, и Вий, и сирены Сциллы и Харибды, по его мнению, должны были присутствовать в Пирамиде.

Получалась куча мала!

– Гермес Трисмегист, – сказал Юра, – вот начало начал… Этот атлант… Кстати, зарядка фараонов никому из нас не помешает.

Все разом посмотрели на него и на этот раз промолчали.

– Cherechez la femme (Ищите женщину, – фр .) – проткнув указательным пальцем воображаемое небо, подвёл красную черту Жора. Улыбнулся и добавил, – сами знаете какую!..

– А как же Нефертити?

– Ищите, ищите мою Нефертити…

– Да ты по-оэт! – съёрничал Вит.

Было ясно, какую женщину жаждал видеть перед собой Жора – только Тину!

– Cherechez la femme! – повторил он. И зачем-то показал мне кулак.

Это было его необоримое, неизбежное, непреодолимое, непотопляемое и безапелляционно-воинствующее «Dixi!» («Я сказал!», – лат .).

Да мало ли что ты сказал!

«Тинннн…»!

– … это произошло более двадцати лет тому назад, – говорю я, – была ранняя весна, мы познакомились в каком-то бассейне, я учил ее плавать…

– Сколько же ей теперь? – спрашивает Лена.

– Ее уже нет…

– Ты научил ее плавать?

Время от времени у меня пошаливает сердце. Воспоминания вызывают незначительную аритмию, а ночью я долго не могу уснуть.

– Лен, – говорю я, – помоги мне.

– Конечно-конечно…

Я до сих пор не могу угнаться за модой: эти галстучные узлы вызывают у меня раздражение. Я и не гоняюсь за модой, но иногда позволяю себе эти галстуки.

– Что же тогда случилось? – снова спрашивает Лена.

– Ничего особенного…

– Ты увидел ее в купальнике…

– У нее вся кожа была в пупырышках…

– И ты ее отогрел.

– Я об этом тебе уже сто раз рассказывал, – говорю я, закрывая глаза.

И вижу ее лицо… Как живое… Родинка на шее, первые морщинки на лбу, когда она удивлена… Или возмущена: «…мне нужен мужчина, за которым бы я…».

– Когда это было? – спрашивает Лена.

– Когда это было, – произношу я, – хм!.. Это было так давно… Просто бесконечно давно… Да и было ли?

– Тебе плохо? – спрашивает Лена.

– Слушай, – спрашиваю я, – а нельзя без галстука?!

Срываю его с шеи и швыряю куда-подальше!

И понимаю: нельзя без воспоминаний…

А ведь было… было…

И травой поросло…

А теперь вот Тина…

Вы видели её глаза?! Вы не видели?.. Нет?!!

Бедненькие…

Да вы просто не жили…

– Сегодня нельзя, – говорит Лена, – сегодня ты должен быть во всеоружии.

Этот злополучный галстук – как моё всеоружие!

– Но ты мне так и не…

– Ладно, – сдаюсь я, – давай свой галстук!

– До сих пор никак не могу взять в толк, – говорит Лена, – этот ваш Алан…

Ну, началось! Я и сам-то в этих космических делах Тины не совсем силён. Лира Леры уже, кажется, покорена, наши там благополучно высадились, расчистили площадку…

– Этот ваш Алан, – повторяет Лена, – зачем же он?..

– Он – киборг, – говорю я то, что знаю наверняка.

– Он киборг, – удивляется Лена, – он не человек?

– Он киборг, – повторяю я, – он весь из железок и пластика… Есть, правда, в нём и мясо, и печёнки-селезёнки, и сердце, и…

– И мозг?

– Да, а как же! Как же он без мозга – безмозглый?

Лена молчит.

– Брось, – говорит она, – Рест, брось. Не разыгрывай меня.

Теперь запонки…

– На, – говорит Лена, – они здесь. Нет, правда? Он киборг?

– Насколько я знаю.

– А Тина?

Я делаю вид, что занят этими чёртовыми запонками.

– Давай я, – говорит Лена.

Тишина.

– А Тина? – снова спрашивает Лена, когда мои манжеты побеждены сверкающими запонками.

– Уав!..

Макс напоминает о нашей прогулке.

Я сажусь в кресло, понимая, что пока Лена не уяснит для себя, как наша Тина связана с Аленом, с Лирой и Лерой, и с Трисмегистом… Да я и сам давно хочу распутать этот космический клубок. Пока мы все не разберемся в этом бедламе, ни о какой прогулке и речи быть не может! И Макс это тоже понимает – кладет голову на вытянутые ноги и прикрывает глаза.