Николай Бербец - Малыш

Ему не хотелось ничто вспоминать, но какие-то отдельные картины выплывали из памяти, казалось, только для того, чтобы поддерживать вот это его мучительное состояние, в котором он уже пребывал второй день.

Выходные дни, призванные дать ему отдых, привели его в состояние безысходности. Тягостные предчувствия терзали его. Жизнь как бы по капле истекала из его души. Жизнь, которую он так любил и о которой так сожалел, потому что прошла она не совсем так, а скорее совсем не так, как ему хотелось бы, эта жизнь словно утекала по капле все эти выходные. И он, измученный бесконечно всплывающими картинами из прошлого, всплывающими помимо воли и сознания, только и ждал, когда всё уляжется в нем, и он сможет жить по-прежнему.

Он встал из-за стола, прошёл в общую комнату и прилег на диван. Было ощущение, что тело обессилено ныло, не желая ни шевелиться, ни жить. Андрею Ивановичу стало страшно. И этот страх, заползающий, казалось бы, в каждую клеточку его тела, заставил его встрепенуться и встать. Андрей Иванович включил телевизор и попытался смотреть какой-то сериал, но ощущение безысходности не проходило. Тогда он вспомнил, что ему надо бы заняться ремонтом газовой колонки. Выходные заканчивались, и идти завтра на работу, не приняв ванну, было для него неприемлемо.

Андрей Иванович во всю свою жизнь дома все делал сам, и, будучи человеком дисциплинированным, никогда не откладывал дела надолго. И если бы не это, не весть откуда накатившее на него состояние, занялся бы ремонтом ещё вчера.

Андрей Иванович принес с балкона сумку с инструментом и принялся за работу. Эту газовую колонку он помнил еще с юности и перебирал её с упрямой постоянностью, не желая менять на новую. Ремонт колонки продвигался быстро. Он еще позавчера купил ремкомплект, и поэтому, долго не думая, заменил все прокладки, где надо сделал подмотку. И разобрав и газовую часть, продул, прочистил и все смазал.

Когда ремонт был закончен, Андрей Иванович, открыв воду в ванной, зажег колонку, и некоторое время стоял, держа руку под струей воды и чувствуя, как она становится с каждым мгновением все горячее. Потом отрегулировал температуру воды, и стал набирать ванну. И ещё некоторое время сидел, удовлетворенно размышляя о том, что вот он сделал для себя хорошее дело. Долго собирался, но зато сделал добротно: нигде теперь даже не мокреет. А то приходилось кастрюльки подставлять под колонку. Теперь можно какое-то время пожить спокойно. Хотя, как знать. Если теперь радиатор не потечет. В прошлый раз, когда Андрей Иванович промывал его кислотой, он обратил внимание на одно подозрительное место. Там, где радиатор соединяется с переходной трубкой, пришлось развальцовывать её конец. А так как приспособления специального у него нет, то трубка в месте развальцовки чуть-чуть треснула, и Андрей Иванович очень переживал, что в этом месте может быть течь. Но обошлось. И хорошо, если бы колонка теперь поработала, хотя бы год – другой без проблем.

Андрей Иванович не любил непорядка в доме. Каждый выходной он себе находил работу по дому. В прошлый раз перебрал газовую печку, хотя она, в общем-то, и работала неплохо. Но он каждый краник перебрал, и перечистил, и смазал. И внутри печку пылесосом прочистил. В позапрошлый выходной на балконе разбирался, а то за зиму как-то все оказалось разбросанным. Не то чтобы уж очень сильно, но Андрей Иванович старался все ставить на свои места. Пустые банки накопились – надо было спустить в подвал. На полках в шкафу за зиму все перемешалось. Потому что, если и брал что либо, то ставил уже куда поближе, и неохота было по холоду свой немудренный скарб сортировать. Балкон, конечно, небольшой, стандартный, но Андрей Иванович в свое время сделал там с боков, во всю стену, капитальные шкафы, и добра там можно было сложить немеряно. Хотя какое у него добро, так всякая всячина. В основном как у многих, когда и выкинуть жалко и хранить хлопотно. И уж в тот раз Андрей Иванович многое не пощадил: вынес на мусорку. И старые светильники, и горшки цветочные, и учебники старые. И еще многое надо было бы вынести, да видно еще не пришло время полностью избавиться от жалости к старым вещам.

Андрей Иванович сходил в ванную попробовал, как вода. Ванна заполнилась наполовину. Андрей Иванович сложил инструмент в рабочую сумку, выбросил в мусорное ведро все не нужное, и тщательно протер столешницу. Осталось отнести инструмент на балкон и готовиться к приему ванны.

Андрей Иванович, ранее заядлый курильщик, уже более двух лет не курил. И иногда страдал от этого, потому что курение раньше заглушало в нем тоску. Потому что сам этот процесс представлял собой некое таинство, молитву. Он выходил на балкон, и совершал череду каких-то манипуляций, которые в общей совокупности своей, как бы оттесняли и предшествующие события, и предшествующий настрой мыслей и переживаний. Он доставал пачку сигарет, потом доставал из нее сигарету, обязательно разминал ее в руках, потом находил спички и прикуривал, и уже до первой затяжки как бы выдыхал из себя что-то. И уже рождался некий настрой: «Ничего, разберемся».